Рулетка судьбы

Все ясно. Будто сдернули завесу. Все равно — кранты. Или от длинных рук Монаха, или от пастухов, которых подсадит Ганс. Выход один — исхитриться бежать. Прямо с рынка. Пленник разочарованно вздохнул. Попробуй сбежать на загипсованных ногах, если даже до туалета он с трудом добирается?

— … торговлю откроешь не на Кировском и не на Люберецком, где тебя знают — на Сокольническом. И вот еще что, дорогой кунак, не вздумай бежать, — Ганс будто подслушал потаеннные мысли «друга». — Поймаем — лишишься головы… Понимаю твое состояние, — кивнул он на перевязанные руки и загипсованные ноги. Горестно вздохнул. — Дам тебе дружан, парочку пехотинцев. Они будут торговать, ты — рядышком пить пиво, балдеть с телками… Вах, настоящий предприниматель!… Соседям скажешь: попал в аварию, столкнулся на своей иномарке с грузовиком. Вот и пострадал. Спасибо, дескать, докторам — вытащили из могилы… Скажешь?

— Скажу, — угрюмо пообещал Бульба, поочередно дернув за правый и левый ус. Будто проверил их сохранность. — Так и сделаю.

— Долго проживешь, кунак! — восхитился достигнутым согласием палач. — Детишкам, внукам расскажешь обо мне: какой добрый приятель, да!

Ганс любил многословие. По его мнению, молчун — опасный человек, кто знает, какие замыслы таятся в его непросвечиваемой башке? Другое дело

— говорун, весь на виду, не держит камня за пазухой, не планирует зла собеседнику.

Согласно этой квалификации Бульба относится к опасным. В другой ситуации его нужно было замочить. Но приходится рисковать. Поимка посланца киллера важней жизни хохла.

— Только очень прошу тебя, кореш, будь послушным. Ради Аллаха, не рискуй жизнью. Второго знакомства с моими шестерками тебе не выдержать… Обещаешь?

Тарас ограничился кивком — говорить не было сил. Присутствующий при «дружеской» беседе Ахмет успел подхватить падающее тело.

— Как думаешь, кунак, не подохнет на рынке? — спросил Ганс, потирая ноющий затылок. Снова поднялось давление, нужно бы полежать, попить лекарства, но бизнес — превыше всего. — Скажи, не подохнет? — с надеждой повторил он.

Ахмет закончил медицинский институт, два года проучился на юрфаке, ему и карты в руки. Он поднял веко лежащего навзничь связника, вгляделся, пощупал пульс.

— Ништяк, выдюжит, мужик здоровый. Еще три дня поколем, подкормим витаминами — будет, как новенький.

— Аллах поможет. Постарайся, кунак, очень уж хочется побазарить с горбоносым фрайером…

Через три дня рядом с двумя палатками, расположенными на окраине сокольничесого рынка в кресле восседает толстый мужик с вислыми усами, забинтованными руками и неподвижными ногами. Жертва современной автомобилизации и гаишной нераспорядительности. Два ловких «приказчика» умело охмуряют покупателей, всучивают им и настоящий, и залежалый товар. А сами не сводят взгляда с выставленной на всеобщее обозрение «наживки».

Бульба с тоской ожидает появления посланца Монаха…

Кавказский коммерсант воспринял трагическую гибель своих коллег по бизнесу Глобуса, Рэмбо, Бобона и других главарей криминальных структур более или менее спокойно. Все же — конкуренты. Конечно, испугался, как без испуга, когда рядом бродит старуха с косой? Но под влиянием завидных перспектив обогащения этот испуг быстро исчез. А вот расстрел в лифте Бешмета заставил Ганса бежать на родину. «Старуха» подобралась, можно сказать, вплотную. Там тоже оказалось не сладко — грузинская полиция быстро вышла на след «москвича». Пришлось возвращаться в Россию. Первое, с чем его встретил в аэропорту Ахмет — весть об убийстве Голого и исчезновении страшного терминатора.

— Замочили или повязали? — с надеждой спросил Ганс.

Ахмет пожал мальчишескими плечами. Поморщился.

— Точно неизвестно. Одни говорят — умер от раны, вторые — слинял за рубеж, третии — сидит в Бутырке. Кому верить — не знаю. В Москве никто не видел…

Ганса устраивают все три варианта, особенно — первый. И все же он принял все меры для того, чтобы остаться невидимым и для уголовного розыска, и для конкурентов, и для киллера, если он, не дай Аллах, вдруг появится.

В первую очередь, Ганошвили поселился в окраином микрорайоне столицы. Его адрес неизвестен всем, кроме двух осободоверенных телохранителей. Завел новую любовницу, которую посещал два раза в неделю. Продал прежнюю фирму и зарегистрировал новую, занимающуюся реализацией итальянской сантехники. Соответственно, основал новый офис.

Жизнь вошла в привычное русло. Без водоворотов и опасных омутов…

А Собков заново знакомился с Москвой. Бесстрашно посещал полузабытые районы, осматривал проходные дворы, исследовал арбатские переулки и застроенные многоэтажными зданиями старые магистрали. Профессия киллера требует знания обстановки в любом углу города. Где можно улизнуть в проходной двор, в каком месте взять оставленнную без присмотра легковушку, каким маршрутом автобуса либо троллейбуса воспользоваться, уходя от погони.

С такой же дотошностью Александр изучал линии метро. Восстанавливал в памяти переходы с одной станции на другую, отмечал ремонтируемые эскалаторы, толпы пассажиров в часы пик и малолюдие в промежутках между ними.