Руководство по плохому поведению для девственницы

Как всегда, Роум был невероятно красив. Если бы ей пришлось описать, каким должен быть идеальный опасный мужчина, Роум соответствовал бы этому описанию. Он был большим и мускулистым, его торс был широким и твердым, как камень, а руки огромными, словно он регулярно тренировался исключительно для того, чтобы накачать мышцы. В отличие от его опасного тела, у него было почти идеальное лицо: красивые голубые глаза с густыми, черными ресницами, точеный нос и твердый, нерушимый подбородок. И у него был пирсинг – в носу, ушах и даже в губе. Это только добавляло ему крутости.

Каждый раз, когда Элиза видела его, ее поражали две вещи: как прекрасны были эти голубые глаза с густыми ресницами и что он весь был покрыт татуировками. Роум выглядел так, как будто никогда не говорил «нет» человеку с иглой. Его грудь была покрыта от шеи до пупка узорами; на обеих рукам так же были красочные рукава. Между рисунками виднелась загорелая кожа, а на теле блестели капельки пота. Несмотря на холодный день, Роум был без рубашки, в одних спортивных штанах и армейских ботинках.

От одного его вида все ее тело сжалось от смеси тоски и страха. Жаль, потому что он никогда не захочет кого-то вроде нее. Элизу преследовал страх, что он будет насмехаться над ней или будет жестоким, как это часто бывает с дерзкими мужчинами, когда они сталкиваются с застенчивой женщиной. Его рука казалась клеймом на ее руке, обжигающе горячей. Она посмотрела на его загорелую руку на своей бледной руке и заметила, что даже на его длинных сильных пальцах были татуировки.

Элиза сглотнула и выдернула ладонь из его хватки.

– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя пугать. – Он махнул другой рукой, в которой держал мокрый валик с краской. – Я просто не хотел, чтобы ты споткнулась и испортила свою одежду.

Элиза моргнула, ее мысли лихорадочно метались. Надо что-то сказать, решила она. Она видела Роума уже с полдюжины раз, и раньше видела его без рубашки. Каждый раз он был исключительно вежлив. А снаружи их было только двое. Это был идеальный шанс для нее улыбнуться и сказать что-нибудь вежливое, как Бет Энн, или пошутить, как Бреннан.

Но она не была ни Бет Энн, ни Бреннан. Ее звали Элиза Маркхэм, и она была косноязычна. Так что ее разум пронесся через список вещей, что сказать, отбросил каждый из них, и, в конечном итоге, она осталась немой.

– Ты фотографируешь? – спросил ее Роум. – Ты хочешь, чтобы я вышел из кадра?

Она прижала камеру ближе к груди, позволив волосам упасть на щеку, чтобы прикрыть ее. О боже, она была снаружи в естественном свете. Именно тогда пятно на ее щеке было наиболее заметным. Что, если он это заметил? Что, если он увидит, что одно ее плечо опустилось ниже другого? Что, если он спросит о ее позе? Она будет унижена.

Сгорбив плечи, Элиза отскочила на фут или два и натянула колпачок объектива. Она уставилась в землю. Скажи что-нибудь, упрекнула она себя. Все что угодно! Он подумает, что ты ненавидишь его еще больше, чем он уже думает!

Но она вспомнила тот день, когда видела его в ресторане.

«Может быть, мне стоит добровольно стать человеком-мясом Элизы».

Боже. Что он думал об их пьяном предложении? Он был возмущен? Возможно, так оно и было. Он мог заполучить любую девушку, которую хотел...

– Ты в порядке? – спросил Роум.

Она чувствовала на себе его взгляд и продолжала молчать.

Элиза могла бы сказать ему, что с ней все в порядке. Что она не упала бы, и ему не нужно было ее хватать. Но ей понравилось, когда он ее схватил. Даже сейчас ее кожа пульсировала там, где Роум касался ее. Она провела пальцами по руке, пытаясь придумать, что сказать, чтобы прозвучало сильно. Это было бы правильно.

Но когда ничего не пришло в голову, Элиза повернулась и побежала туда, где оставила свою сумку с фотоаппаратом.

Она была такой трусихой.

Глава 2

Роум смотрел, как Элиза Маркхэм убегает от него, словно адские гончие кусали ее за задницу, и старался не раздражаться при этом зрелище.

Он никогда не встречал девушку, что так бы бесилась при виде татуировок и пирсинга. Он знал, что не самый аккуратный парень, но, черт возьми. Он ведь не был таким страшным, правда? Элиза Маркхэм, вероятно, выросла с серебряной ложкой во рту и «Порше» на подъездной дорожке. Наверное, она думала, что такие парни, как он, просто помогают. Эта мысль быстро испортила ему настроение.

Конечно, Элиза была хорошенькая. Чертовски хорошенькая. Сладкая и невинная на вид, две вещи, которые зацепили его. Но она вздрагивала и убегала каждый раз, когда видела его. Это была либо ненависть, либо страх. Роум не мог решить, что из этого, но обе ее реакции были непонятны, учитывая, что он всегда был вежлив с ней.

Но он помнил слова ее хорошеньких подруг в ресторане. В городе нет никого, кто был во вкусе Элизы.

Никто не годится для маленькой «мисс голубая кровь».