Руководство по плохому поведению для девственницы

Элиза оттолкнула его руку, показывая, что хочет уйти.

Роум проигнорировал это. Он прислонился к дверному косяку, полностью блокируя дверь.

– Почему ты была на собачьей вечеринке?

– Разве это не очевидно? Я была собакой. – В ее голосе прозвучала горечь.

– Вообще-то нет, – протянул Роум. – Это не очевидно. Ты не собака, Элиза. Вот почему я так запутался во всей этой неразберихе. Я понимаю, что ты стесняешься. Я не понимаю, почему такую красивую девушку, как ты, приглашают на что-то подобное.

– Ты думаешь, я красивая? – Элиза с трудом сглотнула и отвернулась от него.

– У меня есть глаза.

Тогда она посмотрела на него и ее глаза заблестели от слез, хотя губы изогнулись в слабой улыбке.

– Спасибо, – прошептала она.

– Не благодари меня, – хрипло сказал Роум. – Просто объясни.

Элиза облизнула губы, и он возненавидел себя за то, что был очарован этим маленьким розовым язычком.

– После вечеринки я прошла курс лазерной терапии. На моем лице. – Она провела рукой по щеке. – У меня было очень большое темно-красное родимое пятно. Отсюда, – она коснулась кончика брови, – досюда. – И она дотронулась до подбородка.

Роум нахмурился. Она снова смотрела в сторону, куда угодно, только не на него. Он коснулся ее подбородка и наклонил ее голову к себе. Элиза закрыла глаза, но позволила ему рассмотреть ее лицо.

Там. На ее коже едва заметно проступало пятно. Роум никогда не замечал его раньше, но теперь, когда она упомянула об этом, он мог видеть слабую, слишком розовую тень, покрывающую одну сторону ее лица. Это была та самая щека, которую Элиза всегда прикрывала волосами. Роум понял, что именно это она и пыталась от него скрыть. Кожа была гладкой, слишком гладкой, обесцвечивание было слабым, словно у нее загорела только одна сторона лица.

Интересно, как это выглядело до того, как пятно убрали лазером?

– Это заставляет тебя думать, что ты уродина? – Роум провел большим пальцем по ее подбородку.

Элиза вздрогнула от его прикосновения, и дрожь пробежала по ее телу. Слеза скатилась по ее щеке, капая на его пальцы.

– Большая его часть исчезла, но я все еще вижу его каждый раз, когда смотрю в зеркало. – Элиза расправила плечи и неохотно отстранилась от его прикосновения.

Однако это маленькое признание очень помогло ему понять ее. Интересно, во что это ей обошлось? Она мучилась, разговаривая с ним. Признание, должно быть, убивает ее, понял он.

И он ненавидел это.

Роум протянул руку и снова провел пальцами по ее щеке. Элиза отшатнулась, пораженная, ее глаза расширились, как будто она была шокирована тем, что он прикоснулся к ней. Она всегда так думала? Как будто она была отвратительным зверем, которого никто не хотел трогать?

Бл*ть. Неудивительно, что Элиза была такой застенчивой.

– Так вот почему у тебя был только один поцелуй?

– Теперь два, – тихо сказала она.

Ее взгляд снова опустился на пол.

Ах, да. Тот быстрый маленький поцелуй, что он подарил ей в лесу. Если это считается поцелуем, то, черт возьми, девушке нужен настоящий поцелуй.

– Так вот почему ты выбрала меня? Не потому, что ты хочешь острых ощущений с кем-то с другой стороны дороги, а потому что я поцеловал тебя?

Элиза удивленно посмотрела на него, и Роум понял, что эта мысль никогда не приходила ей в голову.

– Мне также нравятся твои глаза, – выпалила она, а затем ее лицо вспыхнуло ярко-красным, пятно на щеке стало заметнее с ее румянцем.

Роум не смог удержаться и рассмеялся.

Элиза тихонько всхлипнула и оттолкнула его, пытаясь оттащить от двери.

Он не сдвинулся с места. О нет. Эта девушка никуда не денется.

– Итак, – пробормотал он. – Что именно ты имела в виду?

Глава 5

Что у него на уме? Неужели Роум заставит ее сказать это? Она думала, что это очевидно. Разве она не ясно дала понять, чего хочет?

Элиза уставилась на него. Было трудно смотреть ему прямо в глаза; каждая клеточка в ее теле кричала ей бежать, бежать, пока он не обидел ее чувства.

Но взгляд Роума был мягким. Элиза вспомнила его легкое прикосновение к своей щеке, от которого по телу пробежала дрожь. В ней пробудились чувства, которые, как ей казалось, она никогда не испытает с мужчиной. То, что обычно происходило только под одеялом, поздно ночью, когда она прикасалась к себе.

Когда Элиза замолчала, Роум поднял бровь. Проколотую бровь.

Ладно, он заставил ее сказать это.

– Ну, – тихо начала она, – хм... мне бы очень хотелось заняться сексом.

– Прямо сейчас?

– Это не должно быть прямо сейчас, нет. – Элиза чувствовала, как горят ее щеки.

– Значит, завтра? – Его губы дрогнули.

О боже, будет ли она готова завтра? Что ей нужно сделать, чтобы подготовиться? Элиза почти не думала о том, что будет с ним разговаривать, она только привезла ему печенье и надеялась на лучшее.

– Полагаю, завтра подойдет? Когда тебе удобнее?

Роум рассмеялся.

От страха ее сердце замерло в груди и Элиза отшатнулась, чувствуя боль.

Он тут же пригладил рукой ее волосы, удерживая ее на месте.