Руководство по борьбе с проклятиями

Так или иначе, у меня не возникло ни жуткого предчувствия, ни мрачных картин с Эллиасом, запекающим котят в печи. Может у него, конечно, и есть недостатки, но на гнусность, которую я не могла бы его простить, он не способен.

Приоткрыв дверь, я нашла взглядом Ари. Она сидела в третьем ряду, у окна, и сосредоточенно читала учебник, пока другие адепты шумно переговаривались — лекция пока не началась.

Недолго думая, я проскользнула между рядами и заняла место рядом с ней, а затем, бросила взгляд в сторону преподавательского стола.

Мы не виделись всего день, но мне казалось, что с нашего последнего разговора прошла целая вечность. И вот, когда наши глаза наконец встретились, я не смогла сдержать счастливую улыбку, спрятав ее за раскрытым учебником.

Эллиас тоже улыбнулся — пускай мельком, пускай это заметила только я, этого хватило, чтобы все мои тревоги растаяли.

Неужели я всерьез думала, что он просто сделает вид, что мы незнакомы, увидев меня в толпе? Что все кончится, едва мы приедем в академию?

В тот миг эти мысли казались глупыми и беспочвенными. Позабылись даже переживания из-за предстоящей практики. Одним словом — у меня окончательно и бесповоротно расплавились мозги. Совсем как у Машки, когда она по Пашке сохла. Ходила такая приторно-счастливая, чем изрядно бесила всех вокруг, а теперь... Теперь я ее понимала.

До самого начала лекции я думала лишь о том, как было бы здорово, если бы мы с Эллиасом оказались в этой аудитории только вдвоем, чтобы мы могли обо всем поговорить, и... А, к черту разговоры!

С теми взглядами, что он украдкой на меня бросал, пока другие не замечали, было совсем не до разговоров, а в моей голове возникали совсем уж неприличные мысли. Ну нельзя же так смотреть! А если кто-нибудь все-таки заметит?

Впрочем, на секунду мне все же показалось, что Ари оторвалась от чтения учебника и перевела удивленный взгляд с меня на Эллиаса. Но, даже если она о чем -то и догадалась, то вида не подала.

А затем началась лекция, Эллиас отвел взгляд, и я почувствовала что ко мне постепенно возвращается здравомыслие. И что это, спрашивается, на меня нашло?

Я густо покраснела, а Эллиас повернулся лицом к огромной доске и стал выводить мелом свое имя. Вскоре на ней красовались три слова: «Магистр Э. Рид».

— Зовите меня магистр Рид, — сказал он, поворачиваясь лицом к аудитории, — С этого дня я — ваш преподаватель по теории магии. Начнем с легкого вопроса. Кто из вас может назвать мне три основных вида магии?

Руку поднял брюнет из второго ряда, и Эллиас едва заметно кивнул, давая понять, что он может говорить.

— Созидательная, разрушительная и смешанная, — спокойно перечислил он, и Эллиас остался доволен его ответом.

— Верно. Каждый существующий вид магии способен создавать и разрушать. Порой — и то, и другое. Последние относятся к смешанному виду. Сейчас мы с вами рассмотрим подвиды магии и попытаемся отнести их к тому или иному виду...

Эллиас стал по очереди вызывать адептов, называл подвид магии и предлагал выбрать, к какому виду ее отнести. До сих пор ответ у всех был один — смешанная.

— Стихийная, — сказал он, указывая на девушку, что сидела справа от меня.

— Созидательная, — неуверенно отозвалась она, однако Эллиас не торопился подтверждать и опровергать ее слова.

— Вот как? Если не ошибаюсь, ваш сосед справа учится на стихийном факультете. Будьте добры, продемонстрируйте простое заклинания. Только без фанатизма. Нам здесь не нужен пожар.

Хмыкнув, парень чуть приподнял ладонь — так, чтобы ее было видно, и в следующий миг над его пальцем загорелся маленький язычок пламени, а затем так же быстро исчез, и Эллиас улыбнулся.

— Спасибо за демонстрацию, адепт Хэлд, — мягко поблагодарил он, а затем вновь обратился к его соседке, — Будьте добры, опишите нам то, что только что произошло.

Девушка нервно сглотнула, растерянно взглянув по сторонам в надежде, что кто-нибудь подскажет ей правильный ответ, но в аудитории царила тишина, и она ответила:

Он создал пламя.

— А затем? — к чести Эллиаса, он не издевался. В его голосе не было снисходительности или раздражения, которые я привыкла видеть у собственных преподавателей, когда они долго не могли дождаться от кого-то правильного ответа.

— Он... Его погасил, — на секунду рот девушки приоткрылся от удивления, а затем она добавила: — Я ошиблась! Стихийная магия относится к смешанной, потому что способна не только создавать стихию, но и подавлять ее.

— Верно. Таким образом большинство подвидов магии относятся к смешанному виду. И даже целительство, которое многие обманчиво причисляют к магии созидания, несет в себе каплю магии разрушения. Лишь два подвида магии можно отнести к созидательной и разрушительной, пусть они и встречаются очень редко. И, как ни странно, именно так они и называются. Разрушительная магия не способна ничего создать, ровно как и созидательная — разрушить.