Руководящие идеи русской жизни

Если Союз находит уже отжившим то представительство, какое Русский народ выработал в своей истории, то все же нельзя вводить вместо этого в «национальную» программу такого пункта, который совсем не создавался народом, а основан только на недолговременном опыте последних лет. Закон есть закон, хотя бы он возник только вчера и имел жить только до завтра. А национальная программа может включать в себя лишь то, что уже стало прочным достоянием национального сознания и воли. Никакие новые, не упрочившиеся, нацией еще не принятые основы государственного строя не могут входить в национальную программу, которая обязана брать свое содержание из нации. Этот пункт «г» не заключает в себе ничего национального, а есть чистейшая октябристская отрыжка. Но октябристы по крайней мере называют себя просто «политической» партией, не претендуя представлять никого, кроме людей, с ними политически единомышленных. Национальный же Союз, претендуя на национальную роль, в действительности без всякого «спроса» нации вводит в свою программу нечто, нисколько с русской национальностью не связанное. Октябризм весь построен на политиканстве. Но если какая-нибудь партия или союз, почерпая содержание из октябризма, будет подносить стране это содержание под флагом национализма, то будет отличаться от октябризма только еще меньшей искренностью, а следовательно, скомпрометирует себя в общественном мнении еще скорее.

Поэтому Всероссийский Национальный Союз, если хочет жить, должен внимательнейше пересмотреть эти больные места своей программы и отрешиться от них. От этого зависит все его будущее. Он должен усвоить или действительно национальное содержание, или ждать обвинения в том, что его «национализм» есть лишь уловка для прикрытия «октябристских» замыслов.

Речь В.Н. Коковцова и наш политический курс

Со времени убийства вечно памятного Петра Аркадьевича Столыпина в думских сферах, как и в печати, немедленно поднялись толки о будущем «курсе» нашей политики. Идем ли мы по тому же пути, свернем ли на другой? Когда Владимир Николаевич Коковцов был Высочайшей Волей назначен в преемники П.А. Столыпина, в тех же сферах общественного мнения усиленно ждали какой-то «декларации» нового главы кабинета об общем направлении его предстоящей политики. Печальнейшее представление о нашей государственности выражалось в этих толках и ожиданиях. Действительно, стоит только вдуматься: насколько невысокое мнение о своей стране и о своем правительстве нужно иметь для того, чтобы ожидать перемены политики, как только шайка убийц или тайное злодейское сообщество (предполагая присутствие его в данном случае), вспомоществуемое непостижимо преступной небрежностью охраны, — успели убить П.А. Столыпина!

А между тем к стыду нашего прошлого нельзя не сознаться, что это настроение публики не совсем безосновательно. К несчастью для России, действительно у нас не только явно искусственная уличная смута, прозванная «революцией», но даже и отдельные убийства, как, например, В. К. Плеве, отражались резкими изменениями «курса». Можно было бы надеяться, что эти моменты принижения государственности могли быть уже забыты хоть за эпоху председательства П.А. Столыпина, который недаром начал свою правительственную деятельность знаменитыми словами «не запугаете». При нем в течение пяти лет русское правительство достаточно показало, что оно возвратилось к своему долгу: быть национальным и действовать не по указам террористов или каких бы то ни было «революций», а по предначертаниям той Державной Воли, которая в себе осуществляет волю России. Но если так, то как же может убийство министра отражаться «переменой курса» деятельности его преемника?

И, однако, толки об этом немедленно возникли и упорно продолжались, обличая какое-то закоренелое представление, что в «обновленной России» не существует самосознающего государства, а имеются только отдельные правители, которые делают, что хотят: при Столыпине объявляют «национальный курс», а при его преемнике могут объявить чуть не «антинациональный»… Престиж Русского государства, видимо, настолько потрясен предшествующими способами его «обновления», что даже самого элементарного доверия к нему не оказывалось ни на улице, ни в Таврическом дворце[86]. Все упорно требовали какой-то специальной «декларации».

Для восстановления чести Русского государства великую услугу составляет то, что новый председатель Совета Министров не дал, несмотря на это, никакой специальной декларации. Но в заседании Думы 28 октября он сделал нечто большее, то есть дал объяснение того, что никакой «декларации» не нужно и не может быть. Воспользовавшись частным вопросом финляндских реформ, В.Н. Коковцов сделал несколько замечаний, имеющих общее значение для выяснения «курса» нашей политики.