Руководящие идеи русской жизни

Злоупотребление государственным способом «благоустройства» веры и Церкви было исторической причиной расслабления Православия. Никогда эта система не была благой. Но теперь она стала уже просто невозможной. Мы повторяем, что из Церкви станут все больше уходить, если на выйдет чего-нибудь еще худшего. Ибо если гражданская власть возбудит против себя окончательное негодование тех десятков миллионов, которые хотят не покидать свою родную Церковь, а жить в ней, но чистой, разумной, свободной религиозной жизнью, то это будет в государственном отношении много опаснее, чем другие революционные движения.

Кто же не видит этого содержания фактов современной действительности? Нам трудно представить таких людей, особенно епископов. Или, может быть, есть лица, которые рассуждают: «на мой век хватит, а после нас хоть потоп»? Но в настоящее время, после всего пережитого за последние 5–6 лет, с такими рассуждениями надо быть поосторожнее, ибо кто нынче не знает, что потоп способен нахлынуть и раньше, чем рассчитывают люди, рассуждающие «на мой век хватит».

А что, если не хватит?

Безотлагательность Церковного Собора

В своем «Заключительном слове» о Церковном Соборе достоуважаемый сотрудник наш г-н Д.Х. после известных читателям обстоятельных выяснений сущности соборности перешел к чисто текущим потребностям, вызывающим безотлагательность созыва Собора и справедливо указывает на два таких запроса современности, которые неразрешимы — правильно и нравственно-законно — без Церковного Собора.

Эти запросы состоят, во-первых, в устроении церковного управления соответственно с новыми условиями, в которых мы находимся теперь, и, во-вторых, в установке каких-нибудь правильных отношений между Церковью и государством, приведенных современным законодательством о Государственной Думе и Государственном Совете в положение совершенно запутанное и внутренне противоречивое.

Без всякого сомнения, главные пункты, делающие созыв Собора неотлагательным, именно таковы, и можно лишь с глубокой скорбью изумляться, что приходится доказывать такие самоочевидные истины.

Уже при первых шагах к созданию Государственной Думы того типа, какой она явилась, было совершенно ясно, что Церковь станет в положение буквально невозможное. Не требовалось никаких указаний опыта для того, чтобы заранее понять неизбежные логические выводы фактов, вдвинутых в нашу государственную жизнь. Нынешний издатель Московских Ведомостей вот что говорил, например, по этому поводу в публичном собрании и писал в Московском Голосе (7 апреля 1906 года) уже четыре года тому назад, доказывая необходимость созыва Церковного Собора:

«В среду высших государственных учреждений ныне введена Государственная Дума, которая вкупе с преобразованным Государственным Советом получает огромную законодательную власть. По Манифесту 17 октября законы, не одобренные Думой, не могут иметь силы. Она же получает контроль над исполнительной властью и особое влияние на финансы государства.

Как бы ни было необходимо такое учреждение в отношении политическом, но оно ставит над нынешним Синодом власть, не имеющую ничего общего с церковной и религиозной идеей.

Прежние Земские Соборы были представительством того же самого Русского народа, который составлял и Церковь. Но современное представительство создано на иных началах.

Государственная Дума есть учреждение только политическое. Ни с русской национальностью, ни с каким-либо вероисповеданием она прямо не связана. В составе Думы находят одинаковое место и атеисты, и еретики, и инославные, и магометане, и евреи. Такое-то учреждение получает огромную власть в государстве, от правительства которого безусловно зависит Православная Церковь при современном построении ее управления.

Мыслимо ли допускать положение, при котором от влиятельного еврея, вожака партии в Государственной Думе, будет зависеть назначение обер-прокурора Св. Синода или то или иное пособие Государственного Казначейства на нужды Православной Церкви?

В прежнее время обер-прокурор был представителем только Царской власти, которая сама имеет религиозный характер и от которой исключительно зависел закон и его исполнение. При таких условиях даже и деспотизм обер-прокурора не мог угрожать Церкви по существу. Теперь положение существенно изменилось. Обер-прокурор неизбежно станет под влияние Думы, не имеющей никакого отношения к вере и Церкви. Того и жди, что будет учреждено даже министерство исповеданий. Это уже не союз Церкви и государства, а принципиальное подчинение Церкви внеисповедному государству.