Руководящие идеи русской жизни

И вот почему пересмотр законоположений 1906 года, как мы говорили, составляет настоятельную потребность времени.

Несколько слов о «конституции»

Нас спрашивают, почему мы в своих статьях нередко употребляем слово «конституция»? «Неужели Московские Ведомости признают конституцию?» — спрашивают нас. Считаем небесполезным объясниться, чтобы недоразумения в понимании терминов не затемняли столь необходимого в настоящее время понимания самой сущности нашего политического положения.

В общем смысле конституция есть нечто такое, что никак не может быть отрицаемо при каких бы то ни было политических программах. Это есть ни более, ни менее как государственное устройство, необходимое и при республике, и при Монархии Самодержавной, и при монархии ограниченной. Приводим определения первых попавших под руку авторов государственного права.

«Всякий постоянный союз нуждается в порядке, согласно которому создается и исполняется его воля, ограничивается его компетенция, регулируется положение его членов в самом союзе и по отношению к нему: такого рода порядок, — говорит известный Г. Еллинек („Право современного государства“), — называется конституцией».

«У каждого государства, — продолжает он, — имеется, таким образом, своя конституция. Государство без конституции было бы анархией. Конституция свойственна даже „тирании“ в античном смысле, так называемым деспотиям, равно как и такому строю, где правление находится в руках комитета общественного спасения 1793 года».

«Что такое конституционное право?» — спросим мы Эсмена.

«Конституционное право, — отвечает он, — имеет тройной объект. Оно определяет форму государства, форму и органы правления и пределы прав государства» («Общие основания конституционного права».)

Итак, что же значит «признавать конституцию», что значит употреблять слово «конституция» в отношении какой-либо страны? Ровно ничего другого, кроме признания, что, стало быть, в данной стране имеется какой-то общегосударственный строй.

Московские Ведомости и употребляют это слово в самом обычном научном смысле, так как мы предполагаем и признаем, что как ни смутна наша «конституция», однако мы имеем все же государство, а не анархию. Россия имеет конституцию издавна и не утратила ее только оттого, что за последние годы было много беспорядков, ломок, разрушений, и в то же время новые произведенные построения весьма противоречивы, не согласованы между собой и со строем общественным. Московские Ведомости, говоря о недостатках нашей конституции, не могут не признавать факта существования у нас некоторой «конституции».

Однако же, говорят нам упомянутые лица, в обычном, ходячем смысле слова под термином «конституция» подразумевается нечто более узкое, а именно «ограниченная Монархия».

Это бесспорно, и такое употребление слова имеет свои исторические причины.

Дело в том, что устроение, конституирование государства в своей основной сущности есть устроение Верховной власти. Коренную задачу государственного устройства (то есть этой инкриминированной «конституции») составляет определение способов действия Верховной власти государства. Верховная власть юридически неограничима, и ограничивается только сама собой («самоограничение» считается свойством Верховной власти), или, как правильнее будет сказать, она ограничивается «содержанием своего собственного идеала». Но определение правильно и твердо установленных способов действия Верховной власти совершенно необходимо для возможности порядка и права. Достигается оно установлением законов и законоустановленных властей, а также законом защищенных прав граждан и подданных.

Это старинная задача государства, а не какое-нибудь новшество. Она стояла перед Россией и до 1906 года, осуществлялась и прежними Основными законами, давно утвердившими тот принцип, что Российская Империя управляется на твердом основании законов. Да иначе и быть невозможно.