Читаем Рукопожатие Кирпича и другие свидетельства о девяностых полностью

Рукопожатие Кирпича и другие свидетельства о девяностых

Да, он должен был бы меня услышать. Сейчас между нами совсем небольшое расстояние. Мы в одном городе. Может быть, какой-то жалкий километр нас разделяет. Один жалкий километр – и вся прожитая жизнь… я попробую. Вот, я загадала. Любит – услышит и позвонит. Нет – всё мираж. Надо только сосредоточиться… сильно-сильно… собрать всю волю. И послать ему такую… мысленную телеграмму. Сейчас. (Ходит по номеру.) Сейчас. Я говорю так: «Милый мой. Дорогой мой. Это я. Прошу тебя услышать меня. Пожалуйста. Я долго тебя искала. Я ошибалась. Я страдала. Я уже немолодая женщина, и мне трудно жить. Я могу для тебя сделать всё на этом свете. Я могу переделать этот мир, если он тебе не нравится. У меня болит сердце. Я схожу с ума от одиночества и любви. Я никогда не буду тебе мешать. Мне вообще так мало нужно! Я человек самостоятельный. Помоги мне, прошу тебя. Мне так от тебя хорошо. Отзовись. Не оставляй меня, откликнись, позови, позвони, позвони, – позвони! Пожалей меня. Это же я, я, я!»

Она закрывает глаза и сидит молча, закоченев от напряжения. Потом открывает глаза и смотрит перед собой. Потом начинает лихорадочно ходить по номеру, убыстряя шаг. Это похоже на мрачно-экспрессивный испанский танец в авангардной постановке. Вдруг она начинает собирать свои платья. Пьёт. Смеется. Опять укладывает чемодан. Пьёт и смеётся.

Платьев-то сколько я притащила. А ведь даже трогательно – такой идиоткой быть. Что-то, ей-богу, во мне есть душераздирающее. Так. Нормально. Сашенька, сынок, я скоро буду. Домой. Домой. Немедленно домой. Всё взяла, ничего не забыла. Нет. Ничего не забыла.

И спокойненько. И так спокойно-спокойненько. И домой. (Смотрит на телефон.) Я всё это знала. Я всегда это знала. (Берёт чемодан, потом ставит его на пол.)

Господи! Я приду к тебе, а ты спросишь – ну, что тебе сделать хорошего, доченька? И я скажу: отче наш! Иже еси на небеси! Да святится имя твое! Ты, который благ и человеколюбец, ты, который всемогущ, всеведущ и вездесущ! Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас! Истреби все телефоны на свете!!!

Она уходит. Тишина. Всё погружается в темноту. В круге света – только бедный обруганный телефон. И он начинает звенеть – громко, отчаянно, долго, долго, долго…

Конец третьего монолога.

Выходит ЖЕНЩИНА.

ЖЕНЩИНА. Вот и всё, мои милые, что удалось припасти для вас на сегодня. Я прощаюсь с вами и на прощанье пою самую заветную песенку.

Песня четвертая

ПОСЛЕДНЯЯ

Немного снов, немного дней,Огонь среди зимы,Немного нам дано людей,Которых любим мы.Если б забыть, что впереди!Если б не знать, где ты и с кем…Не отмеряй, мой Господин,Боли хватит всем.И ветер с моря мне принёсЗаветный образ твой,Но промолчал он на вопрос —Кто счастлив был с тобой.Так и живу, меж двух огней,Не потерять, не возвратить.А ты меня хоть пожалей —Помилуй, отпусти.И в ласке тёплого пескаТворю себе кумир —Стара любовная тоска,Старей, чем этот мир.Немного снов, немного дней,Огонь среди зимы.Немного нам дано людейКоторых любим мы.

Конец

Двор библиотеки им. В. В. Маяковского в Санкт-Петербурге. 6 августа, Яблочный спас

Невский проспект. Лето

Стадион «Петровский».

Фестиваль «Наполним небо добротой». 1996

Санкт-Петербург, Сенная площадь, лето 1990

Москва

Сенной рынок. Санкт-Петербург. 1990

19 линия Васильевского острова. Санкт-Петербург.

Осень 1991

Разъезжая улица. Санкт-Петербург. 1997

Улица Ломоносова. Санкт-Петербург. 1998