Рукопись, найденная в ванне

Не знаю, к кому относилось его «пожалуйста» — быть может, ко мне, потому что он как раз открывал дверь лифта, — и много бы я дал, чтобы это узнать, но мы уже быстро шли по коридору, направляясь к одной из множества сияющих белых дверей. Офицер впустил меня и тотчас снова закрыл дверь. Я стоял в длинной, узкой комнате без окон; за четырьмя столами, освещенными настольными лампами, работали офицеры в расцвете лет; спасаясь от жары, они поснимали мундиры, повесили их на спинки стульев и, подвернув манжеты рубашек, корпели над грудами бумаг.

Один из них выпрямился и уставился на меня черными, блестевшими из-за очков глазами.

— Вы по какому делу?

Я сглотнул, подавив нетерпение.

— Особая Миссия — по поручению комендерала Кашенблейда.

Если я — не отдавая себе в этом отчета — полагал, что остальные офицеры поднимут головы при этих словах, то я ошибался.

— Ваше имя? — спросил все тем же твердым, деловым тоном офицер в очках. У него были мускулистые руки спортсмена, загорелые, с маленькой шифрованной татуировкой.

Я назвал себя. Почти одновременно он нажал клавиши какой-то машинки у себя на столе.

— Характер Миссии?

— Особая.

— Цель?

— Я должен был узнать ее здесь.

— Вот как? — сказал он. Он снял мундир со стула, надел его, застегнул, поправил чехольчик на эполетах и направился к следующей двери. — Прошу за мной.

Я вошел следом и лишь тогда, глянув украдкой в сторону, убедился, что офицер, который меня сюда привел, вообще не вошел в комнату, а остался в коридоре.

Новый мой провожатый включил настольную лампу и стоя представился:

— Младший шифрант Дашерблар. Прошу вас, присаживайтесь.

Он нажал кнопку звонка; молодая девушка, несомненно секретарша, принесла два стакана чая и поставила их перед нами. Дашерблар сел напротив меня и начал молча помешивать чай.

— Вы ждете, что вас ознакомят с сущностью вашей Миссии, не так ли? — наконец сказал он.

— Да.

— Гм. Это трудная и сложная Миссия… да… или, вернее, необычная, господин… простите, как вас зовут?

— Все так же, — ответил я с еле заметной улыбкой.

Офицер улыбнулся в ответ. У него были отличные зубы; его лицо излучало в эту минуту непринужденность и искренность.

— Ха-ха, превосходно, превосходно. Благодарю вас. Итак, значит… сигарету?

— Спасибо, не курю.

— Это хорошо, это очень хорошо. Человек не должен иметь дурных привычек, не должен, так… один момент.

Он встал и включил верхний свет; я увидел огромный бронированный сейф свинцового цвета, протянувшийся во всю ширину стены. Дашерблар поочередно поставил в нужное положение семь цифровых валиков, массивная стальная плита бесшумно сдвинулась, и он начал перекладывать пачки папок, лежавших между металлическими перегородками.

— Я дам вам инструкцию, — проговорил он; при басовом звуке зуммера замолчал, повернулся и взглянул на меня. — Извините… как видно, что-то срочное. Вы могли бы' подождать? Это займет самое большее пять минут…

Я кивнул. Офицер вышел, тихо опустив дверную ручку. Я остался один, освещаемый лампой, прямо напротив приоткрытой дверцы сейфа.

«Неужели они хотят испытать меня? Таким наивным, незатейливым способом?» — возмущенно подумал я. Некоторое время я сидел спокойно, пока какая-то сила не повернула мою голову в сторону сейфа. Я сразу же отвернулся — и встретил глазами зеркало, отражавшее ряды полок с секретными документами. Я решил считать дощечки паркета. Увы, пол был линолеумный. Я сплел ладони, напряженно вглядываясь в побелевшие косточки пальцев; наконец меня охватил гнев. Почему я не могу смотреть туда, куда хочется? Папки были черные, зеленые, розовые и лишь несколько желтых. Как раз с желтых свисали тесемки, обвешанные тарельчатыми печатями. У одной папки, лежавшей наверху, были загнуты уголки. «Тоже мне, секреты, — подумал я. — В конце концов Миссию доверил мне сам главнокомаднующий, в случае нужды я могу на него сослаться — но о какой нужде я, собственно, думаю?»