Руки прочь от Миссисипи

— Эй, эй, не так бурно! — крикнула она. — Не то твоя лошадь сбежит, а ты с нею даже познакомиться поближе не успеешь.

У Эммы от волнения сбилось дыхание.

— Как думаешь… — спросила она, немного успокоившись. — Как ты думаешь, Альдо и Миссисипи поладят? — И сунула руку в карман куртки. — Эх, у меня для неё даже морковки нет.

Она то и дело оборачивалась и разглядывала лошадь. Свою лошадь. Миссисипи прядала ушами и глядела в ответ.

— Если они не поладят, то уж Альдо будет точно ни при чём, — сказала Долли. — Пару дней подержим их порознь. Пусть первое время обнюхивают друг друга через забор. Рано или поздно они поймут, что вдвоём гораздо приятнее, чем в одиночку.

— Слушай, Долли, — Эмма возбуждённо запрыгала перед бабушкой, — ты должна позвонить доктору Кнапсу и вернуть ему его деньги. Ты должна сказать ему, что это мы купили Миссисипи.

— Хорошо, хорошо! — Мимо проехала машина, и Долли остановилась. Но Миссисипи не испугалась. Было видно, что к машинам она привычна. — И всё же тебе стоит пока немного попридержать свою радость. Хоть вероятность и невелика, а только может оказаться, что Клипербуш завещал лошадь вовсе не своему племяннику. Тогда наш договор окажется недействительным. Об этом ты не подумала?

Эмма посмотрела на неё с испугом.

— Нет! — пробормотала она.

— А надо бы, — сказала Долли. — На всякий случай. Хоть это и маловероятно, ведь у Клипербуша, насколько я знаю, не было никаких других родственников, но… забывать об этом пока что не стоит. Самую-самую малость, но думай. Хорошо?

Эмма кивнула.

Ещё бы, теперь-то она будет думать об этом. Постоянно. И уж точно не только самую малость.

— Долли, а Долли? — вдруг спросила она. — Старый Клипербуш в самом деле хотел забрать тебя с собой в Америку?

Бабушка засмеялась. Да так громко, что Миссисипи навострила уши.

— Да он-то хотел, — сказала она. — Но я не захотела. А теперь забудь об этом. Это было так давно, что и на правду-то больше не похоже.

— А всё же когда-нибудь мне хотелось бы послушать эту историю, — сказала Эмма.

— Когда-нибудь, — ответила Долли. — А сейчас подержи-ка ты свою лошадь. У меня уже рука немеет.

Весь остаток пути до дома кобылу вела Эмма. В животе у неё словно кружились тысячи мотыльков, и во рту пересохло от счастья, но ей всё ещё отчего-то не верилось.

Чтобы у неё да вдруг появилась лошадь.

Настоящая собственная лошадка!

«Нет. Такое бывает в книгах или в кино, — снова и снова думала она. — Только не в настоящей жизни. И тем более не со мной, ведь мне не разрешают держать даже хомяка».

Но когда она оборачивалась, Миссисипи была тут, рядом с нею.

И Эмма просто смотрела на кобылу и радовалась, изо всех сил стараясь не думать о том, как быстро могут пролететь летние каникулы.

Глава четвёртая

— Господи, как же ноги-то болят! — простонала Долли, когда они добрались до деревенского пруда. — Эта прогулка была даже хуже езды на велосипеде. За неё Кнапсу придётся вылечить по меньшей мере трёх моих кошек.

Она открыла ворота, и навстречу ей с лаем бросился Пучок.

— Ну вот что, толстяк, лаять тебя придётся отучать, — проворчала Долли. — Иначе того и гляди угодишь в кастрюлю к Эльсбет — на воскресное жаркое.

На скамейке под ореховым деревом ждали Макс и Лео.

— Эй, Эмма! — крикнул Макс. — Что ты тут делаешь с клячей старого Клипербуша?

— Тихо! — шикнул на него Лео и с беспокойством осмотрелся. — Это приносит несчастье.

— Что… это? — удивлённо вытаращился на него старший брат.

— Нельзя произносить имя покойника вслух.

— Да ну, чепуха какая, — ухмыльнулся Макс и побежал навстречу Эмме.

Миссисипи нетерпеливо пританцовывала на месте.

Долли успокаивающе похлопала её по шее.

— Эмма, я думаю, первым делом стоит отвести твою лошадь на пастбище. Поставь её на малом выгоне за козьим хлевом.

— Хорошо. — Эмма прищёлкнула языком и потянула Миссисипи за собой. — Можете пойти с нами, если хотите, — сказала она, проходя мимо мальчиков, — только тихо-тихо, ладно? А то Миссисипи будет нервничать.

— Теперь ещё будешь делать вид, будто мы ничего не смыслим в лошадях! — крикнул Макс ей вслед.

* * *

Альдо стоял под кустом сирени и дремал. Когда Эмма отворила калитку малого выгона, он поднял голову и с любопытством посмотрел на неё.

Привязав Миссисипи к забору, Эмма расседлала её, а затем вывела на новое пастбище. Кобыла беспокойно осматривалась по сторонам.

— Ну как? — негромко спросила Эмма. — Нравится тебе здесь?

Миссисипи навострила уши, отступила на несколько шагов назад и снова огляделась.

— Всё пока ещё незнакомое, правда? И звуки, и запахи…

Лошадь раздула ноздри и фыркнула.

— …и трава здесь на вкус, наверное, не такая, как у тебя дома, — продолжала Эмма. — Знаешь, мне это чувство тоже знакомо. В том смысле, что всё незнакомое. Я переезжала намного чаще, чем ты, спорим?

Тут кобыла заметила Альдо. Она прорысила несколько метров в его сторону, остановилась и тихо заржала. Альдо фыркнул и неторопливо затрусил к забору, разделявшему выгоны.

— Это Альдо. — Эмма медленно шла по невысокой траве следом за Миссисипи. — Он старше тебя и порядочный лентяй. Но вы с ним обязательно поладите.