Рука в перчатке

- Нет, сделаю. Сиди смирно. - Теперь Дол была уверена, что сможет пойти на такое, была хладнокровна и уверена в себе. - Я знаю, ты боли боишься как черт ладана. Вот и сделаю тебе бо-бо. Пуля причиняет ужасную боль, если попадает в кость даже на излете. А я от тебя всего в шести футах. Считаю до двадцати. Но предупреждаю: не двигаться. Иначе - стреляю сразу. При счете "двадцать" - выстрелю. - Дол подняла пистолет. - Один... два... три... четыре...

На счет "двенадцать" он закричал - нет, почти завизжал от ужаса:

- Стой! Не делай этого!

- Тогда рассказывай. И быстро.

- Но дай мне... Боже мой, дай...

- Говори!

- Я... я... опусти пистолет!

Она опустила руку на скамейку.

- Рассказывай.

- Я... - Он смотрел на нее, и было труднее выдержать его взгляд, чем нажать на спуск. Но она выдержала. - Убили девочку... много лет назад. С ней ничего не сделали... только убили. - Он глубоко вздохнул. - Стив знал об этом. Меня не заподозрили, я был маленьким мальчиком. Ее задушили проволокой. Стив знал, что я убивал маленьких животных... не мог удержаться, признаюсь! Я должен был видеть, как они... - Он содрогнулся и замолчал.

Дол безжалостно потребовала:

- Продолжай! Не надо о детстве. Расскажи, что случилось здесь.

- Но нечего рассказывать... только про Стива. Когда задушили фазанов, он знал, что это моя работа.

Стив говорил со мной. Обсуждал много раз... психологию. Потом он встретил Сильвию. Но мне не сказал... сначала, а месяц назад заявил, что я должен отказаться от нее. Должен уехать. Я даже слушать не захотел.

Великий Боже, Дол! Разве мог я оставить Сильвию?

Отдать ее?

- Я не знаю. Короче. Продолжай...

- Но это все. Я отказался и продолжал отказываться. Тогда он сказал, что пойдет к Сторсу. Вот уж не думал, что он решится на это. Я не знал, что он хочет заполучить Сильвию... для себя! Стив! Самый близкий друг... единственный, кто знал... кроме де Руде, конечно... я... я... вот видишь...

Его заикание насторожило ее. И еще то, что его глаза оторвались от нее и смотрели куда-то вдаль, через нее, потом снова уставились на Дол... но это были другие глаза! К ее чести будет сказано, она не стала оборачиваться, а спрыгнула со скамьи вперед, к дереву, поворачиваясь в прыжке. И уже оттуда, стоя к дереву спиной, увидела их обоих: Мартина, дрожащего с головы до ног, и де Руде, стоявшего всего в десяти футах от скамейки, появившегося из зарослей кизила, которые, когда Дол сидела, находились позади нее.

Мартин истерически взмолился:

- Хватай ее, де Руде! Она не будет стрелять! Хватай!

Дол прицелилась:

- Не подходите!

Человек с туловищем обезьяны и интеллигентным лицом не обратил внимания на ее слова. Он двигался медленно, но неотвратимо. Двигался к Дол, не сводя с нее глаз, не уставая повторять, успокаивая и ободряя, но не ее:

- Все хорошо, мальчик, не двигайся. Все в порядке, не волнуйся. Она ничего мне не сделает... мальчик...

- Стой! Говорю, стой!

- Все хорошо, мальчик, не двигайся...

Она нажала на спуск, дважды. Де Руде упал. Она видела, как он зашатался и рухнул на траву, но собрался с силами, встал на колени и продолжал ползти к ней...

- Эй, ты! Стоять!

Это был не ее голос... или ее? Нет, голос совсем чужой, мужской, голос человека, привыкшего отдавать команды. Он громыхал из кустов кизила.

Дол рухнула, теряя сознание.

Глава 17

В четверг, что-то около двенадцати, в офисе "Боннер и Рэфрей" Лен Чишолм говорил:

- Не верю ни одному словечку. Ты просто захотела испортить мне праздник. У Фольца не было ни одного шанса.

- Не обманывайся, - Дол сидела за своим столом, расчесывая волосы, шансы один к десяти в его пользу. Если бы я передала дело Шервуду, он ничего не добился бы от Мартина и Джэнет, даже если бы и согласился с моими доводами. Отпечатки Джэнет исчезли. У Шервуда совсем ничего не было на нее, а все, что она рассказала мне, стала бы отрицать. Без этого у него и на Мартина ничего бы не нашлось, ему пришлось бы опять ходить вокруг да около, и еще неизвестно, чем бы все это закончилось. А этого допустить было нельзя. Я уж не говорю, что мне пришлось бы признаться Шервуду, мол, я намеренно стерла эти отпечатки...

- Тебе и так пришлось признаться в этом.

- Да, но только к этому времени все было кончено. Он получил... что хотел... и получил от меня...

- Конечно от тебя. - Лен откинулся в кресле и зевнул. - Вчера днем я был в офисе у Шервуда. Да ты, наверное, видела сегодняшнюю газету. Мартин подписал письменные показания, признался. Шервуд выбил признание у Джэнет. А де Руде в больнице, у него раздроблено колено. Ты, должно быть, великолепный стрелок: вторая пуля попала тютелька в тютельку туда, куда и первая.

- Она ушла в землю. Я хотела только остановить его. А зачем ты ходил к Шервуду? Чего они от тебя хотели?

- По делу, - неопределенно ответил Лен. - Ты, похоже, думаешь, что мы, газетчики, никогда не работаем? А почему же "Газетт" успевает первой подать все важные сплетни? - Тут он ткнул себя пальцем в грудь. - Благодаря мне!

- О! Так тебя снова взяли на работу?