Рука в перчатке

Мистер Картелл с красным лицом раздраженно встал с места, но в этот момент в саду появился настоятель, тащивший за ошейник взъерошенную Пикси. За ним насмешливо наблюдали стоявшие у канавы рабочие.

Мистер Картелл поспешно вышел из столовой и скоро появился внизу вместе с Альфредом.

— Нет, это уж чересчур, — пробормотал мистер Пириод. — Прошу прощения!

Он тоже покинул комнату и присоединился к компании в саду.

Леонард и Моппет с довольными смешками устремились к окну и прильнули друг к другу, наслаждаясь зрелищем.

Мистер Картелл и мистер Пириод подошли к священнику. Настоятель с видом человека, чье христианское терпение находится на пределе, принял извинения обоих джентльменов, похлопал по плечу мистера Пириода (но не мистера Картелла) и удалился. Альфред потащил упиравшуюся Пикси с глаз долой, а два джентльмена, оба явно не в духе, возвратились в дом. Леонард и Моппет даже не пытались скрыть, как их все это веселит.

— Итак, — вздохнул мистер Пириод, стараясь делать вид, что ничего не произошло, — о чем мы говорили?

Моппет громко фыркнула.

Конни Картелл пробормотала:

— Тебе надо избавиться от этой дворняги, Хэл.

Мистер Картелл злобно на нее уставился.

— Сам знаешь, — добавила Конни, — из грязи конфетку не сделаешь.

— Тут я вполне согласен, — ядовито возразил ее брат. — Я и сам не раз тебе это говорил.

Наступило мертвое молчание, которое нарушил мистер Пириод:

— Просто удивительно, какую важную роль играет порода, даже в животном царстве.

И он с энтузиазмом уселся на любимого конька. Недостаточная породистость Пикси стала отправной точкой, за которой последовала длиннейшая речь в пользу родовитости. Разумеется, ему известно, повторял он раз за разом, что в последние двадцать лет социальные перегородки стали менее заметны, однако… К столу подали карри, потом яблочный пирог, а он все еще разглагольствовал на эту тему, не замечая — как с грустью признала Николя, — что выглядит все более нелепым и смешным.

Мистер Картелл, очевидно, думал то же самое. Он сидел как на иголках. Николя чувствовала, что его раздражают и мистер Пириод, и сестры и, кроме того, бесит Леонард Лейсс, который, покончив с обедом, откинулся на стуле и что-то насвистывал себе под нос.

Моппет иронически осведомилась: как он относится к хоровому пению?

Лейсс поднял брови:

— О, прошу прощения. Просто в голове вертится эта мелодия, — и с улыбкой оглядел стол.

— Да уж видно, — пробурчал мистер Картелл.

Мистер Пириод извинился, что чересчур увлекся тонкостями светской жизни, и вспомнил, как однажды отец выгнал его из-за стола за то, что он неправильно пользовался ножом для рыбы.

Мистер Картелл слушал его с нараставшим раздражением. Наконец он вытер губы, откинулся на спинку стула и буркнул:

— Мой дорогой Пи Пи, все это, конечно, прекрасно, но во всем нужно знать меру.

— Мне такие вещи кажутся очень важными, — возразил мистер Пириод с осуждающей улыбкой и взглянул на Николя.

Мисс Картелл, до сих пор с тревожным обожанием смотревшая на свою племянницу, вдруг воскликнула:

— Я всегда говорила, что больше всех о родовитости пекутся те, у кого у самих рыльце в пушку, ха-ха!

Похоже, она совершенно не думала о том, как эти слова могут подействовать на мистера Пириода.

— Однако, Конни! — возмутился тот. — Я бы попросил!

— А что такого я сказала?

Мистер Картелл издал сухой смешок.

— В конце концов, — напомнил он, — «Когда Адам копал» и так далее[1].

— Не копал, а пахал, — нравоучительно поправил его мистер Пириод. — Если не ошибаюсь, это сказал тот самый мистер Болл, которого потом повесили за его труды? «Кто был тогда дворянином?» Ответ: никто. Нужно не одно столетие, чтобы вывести хорошую породу, разве нет?

— А я знаю немало случаев, когда это происходило куда быстрее, — сухо возразил мистер Картелл. — Просто удивительно, как быстро некоторые люди обзаводятся титулами. Мне говорили об одном человеке с безупречной репутацией, который подделал приходские книги, чтобы стать представителем древнего рода.

Мисс Картелл громко рассмеялась.

Мистер Пириод уронил вилку в пудинг.

Лейсс с любопытством спросил:

— И во что ему это обошлось?

Моппет добавила:

— А как его разоблачили? Расскажите подробней.

— Его никто не разоблачил, — покачал головой мистер Картелл. — И покончим с этим.

Дальше беседа стала отрывочной. Леонард что-то прошептал на ухо Моппет, и она спросила:

— Никто не против, если мы удалимся? У Леонарда сломалась машина, и он оставил ее в гараже, где работает какой-то полоумный. Надо посмотреть, что там и как.

— Если вы о Коппере, — вмешался мистер Пириод, — то, по-моему, это очень надежный человек.

— Наверно, потомок какого-нибудь разорившегося рода? — невинно спросил Леонард.

— Джордж Коппер — отличный парень, — отрезал мистер Картелл.

— Верно, верно, — вяло подтвердил мистер Пириод. Он был очень бледен.

— Что ж, — отозвался Леонард, небрежно потянувшись, — я не сомневаюсь, что полажу с мистером Коппером. — Он оглядел стол: — Курить можно?

Мисс Картелл поперхнулась сыром, а ее брат гневно сдвинул брови.

Мистер Пириод пробормотал:

— Раз вы нас покидаете, почему бы нет?

Леонард пошарил в карманах.