Рука Трауна-2: Образ будущего

Облегчение, как она подозревала, он испытывал потому, что его искушенная в путях Великой силы женушка не стала и дальше его удерживать, а сожаление — по той же причине.

Лейя заставила себя улыбнуться.

— Ландо?

— Догадалась, э? — муж так же натужно улыбнулся в ответ. — Он самый. И еще пара ребят, — он извернулся в кресле и покосился на Сакхисакха, маячившего у выхода. — Не вас, если ты об этом хотел спросить.

— Советую передумать, — мяукнул Сакхисакх. — Охранники-ногри, замаскированные под рабов, не выдадут вас даже в имперском мире, — он посмотрел на Лейю и тут же отвел взгляд. — Мы уже дважды подвели тебя, дочь господина нашего Дарта Вейдера. В третий раз мы не перенесем такого позора и бесчестья.

— Если из-за вас нас сцапают в десяти шагах от трапа, будет уже не до бесчестья, — возразил Хэн. — Извините, ребята, но мы с Ландо сами справимся. А вы тут приглядывайте за Лейей, хорошо?

— Можешь не бояться, Хэн из клана Соло, — угрюмо проговорил Сакхисакх. — Мы защитим ее.

Лейя нашарила под столом руку Хэна.

— Плакали наши маленькие каникулы, — тихонько сказала она, снова вымученно улыбнувшись.

И тут же пожалела о сказанном: такое у Хэна сделалось лицо.

Он быстро овладел собой.

— Прости, солнышко, — прошептал он. — Не видать нам, похоже, передышки, верно?

— Да, не часто выпадает такая возможность, — согласилась она. — Если бы я с самого начала понимала, чего все это будет стоить… не знаю…

— Зато я знаю, — сказал Хэн. — Ты бы погибла на Алдераане, Палпатин бы до сих пор правил Империей, а я бы возил спайс для слизняков вроде Джаббы. По-моему, уже одно то, что все иначе, само по себе стоит всех жертв.

— Ты прав, — признала Лейя, почувствовав легкий укол совести за свою минуту слабости. — Когда вы с Карибом собираетесь отправиться в путь?

— Ну, сейчас прикинем, — деловито сказал Хэн, но в глазах его вдруг заплясали озорные искорки. — Мне еще надо послать весточку Ландо и дождаться от него ответа. А Кариб сперва должен как следует проверить перед долгой дорогой свой фрахтовик. Кроме того, он ведь семейный человек, он не может улететь, не попрощавшись толком с женой и детишками. Так что, скажем… завтра утром?

Что в переводе означало: Соло заявил Карибу, что никуда не полетит до завтрашнего утра, а чем он это объяснил — лучше и не пытаться гадать.

— Спасибо, — сказала Лейя, благодарно сжав его руку, и снова улыбнулась. На этот раз улыбка вышла почти искренней.

— Это не совсем то, на что мы рассчитывали, — сказал Хэн — Но все же лучше, чем ничего, правда?

— Много лучше, — заверила его Лейя. — Ты думаешь, все проблемы могут подождать до поздней ночи?

— Не знаю, — честно ответил Хэн, поднимаясь на ноги и галантно предлагая ей руку в лучших традициях придворного этикета Алдераана, что случалось с ним нечасто. — Но мне почему-то кажется, что им придется обождать.

9

С испещренной голубыми прожилками скалы, возвышающейся над океанским дном, сорвалась последняя гроздь пузырьков. Тут же, словно это был последний звонок перед началом представления, стало затухать пламя подводных светильников. Ровный гул разговоров на смотровой галерее стих, зрители замерли в предвкушении.

Ландо Калриссиан прислонился спиной к задней стене галереи и улыбнулся — он тоже предвкушал, но предвкушал по-своему.

Когда они с Тендрой Рисант впервые выдвинули проект подводных рудных разработок, ее семья, мягко говоря, не воспылала энтузиазмом. Но когда Ландо предложил построить еще и галерею, с которой почтеннейшая публика сможет за определенную плату любоваться зрелищем через толстый слой транспаристила, — родственники Тендры не стали скрывать глубочайшего скепсиса. «Это же смешно, — говорили они, — кто станет платить деньги за то, чтобы смотреть на добычу руды, даже в таком, по общему мнению, необычном месте, как океанское дно на планете Варн». Но Тендра поддержала Калриссиана, и финансисты ее семейства, поворчав и поломавшись, все же соизволили выделить дополнительные средства на постройку развлекательного комплекса. Так что теперь Ландо с особым удовольствием любовался галереей, до отказа набитой публикой, которая с нетерпением ожидала представления.

Подводные факелы потухли окончательно. Теперь скала лишь чуть темнела на фоне толщи океанских вод. Тишину нарушил лишь чей-то шепот на ушко другу…

На скале замерцал одинокий сине-зеленый огонек. Он вытягивался, ветвился, и вот уже вся скала покрылась тонкой дрожащей паутиной сине-зеленого пламени. Словно живое существо, корчащееся в предсмертных муках…

И вдруг скала вспыхнула ослепительным разноцветным искрящимся фейерверком, выпустила суетливую толпу пузырей — и рухнула грудой щебня.