Рука бога Му-га-ша

Наконец, стараясь отгонять мрачные мысли, Жак побрел восвояси.

Едва он завернул на свою улицу, как со всех сторон раздались крики:

— Жак идет! Жак идет!

Опять из окон домов высунулись любопытные головы. Мальчики, приятели Жака, окружили его.

— В чем дело?! — спросил Жак, удивленный таким приемом.

— Твою бабушку раздавил автомобиль! — крикнули почти одновременно все бывшие на улице.

Каждому хотелось огорошить Жака ужасной новостью.

Жак огляделся по сторонам.

— Как — раздавил? — пробормотал он растеряно. — Где? Когда?

— Да вот с час тому назад. На этом самом месте.

И все начали наперерыв рассказывать ему в чем дело.

Многие смотрели на него с участием, хотя любопытство преобладало.

Господин Шамуа стоял у ворот и ожидал Жака с тупым торжеством.

Он узнал в приемном покое, что старуха умерла окончательно и бесповоротно, и у него словно гора свалилась с плеч.

Толпа замерла в ожидании предстоящей сцены.

— Ну-с, — произнес среди всеобщего молчания господин Шамуа, когда Жак приблизился, — ты мне должен пять франков за прошлое время. Где они?

— Вот они, — сказал Жак, чувствуя, что все на него смотрят и стараясь быть спокойным, хотя слезы душили его.

— Верно. Тут ровно пять франков.

Господин Шамуа тоже чувствовал на себе множество любопытных взглядов, а потому старался проявить особую важность. Он не спеша сосчитал деньги и сунул их в карман.

— А теперь забирай свой скарб и убирайся к чорту.

В толпе зрителей пронесся гул одобрительных и неодобрительных возгласов.

— Правильно, — говорили хозяева домов и квартир.

— Ах, животное! — пробормотали бедняки.

Но все продолжали с интересом смотреть на Жака.

Жак, прикусив губы, чтобы не разреветься, быстро прошел во двор. Через пять минут он появился с небольшим мешком за плечами.

Господин Шамуа продолжал стоять в позе Наполеона, созерцающего Бородинский бой.

Зрители все еще не расходились.

— Жак, иди жить к нам! — крикнула какая-то сердобольная женщина.

Но тот вовсе не был настроен благоразумно.

Его обуревали слишком сильные чувства.

Из ворот по жолобу тек вонючий и грязный поток.

Жак рукой зачерпнул жидкой грязи и шлепнул ее прямо в величественное лицо господина Шамуа.

А потом бросился бежать во все лопатки.

Дикий хохот, загремевший на улице, был ему наградой и утешением.

Жак не уронил-таки себя в глазах общества.

III АСТРОНОМИЯ НА ПУСТОЙ ЖЕЛУДОК

Жак все бежал, ибо боялся, не помчался бы за ним господин Шамуа. Но у того глаза были так основательно залеплены грязью, что он решительно не был способен ни на какое преследование. Да и толпа, хохотавшая кругом, не давала ему сделать ни шагу.

Наконец господин Шамуа плюнул, выругался последними словами и выразил надежду, что Жака когда-нибудь повесят.

Между тем над Марселем уже опустилась теплая летняя ночь. В просветах между облаками сверкали звезды. На больших улицах было светло, как днем, в кафе звенели стаканы и чашки и заливались скрипки.

Жаку не очень хотелось толкаться среди нарядной вечерней толпы. Костюм у него был далеко неказистый, да и мешок за плечами не внушал особенного доверия. На голове у него была широкополая соломенная шляпа. Ее он вытащил однажды из воды во время купанья, и шляпа от пребывания в море утратила свою свежесть.

«Еще, чего доброго, примут за карманника», — подумал Жак.

Через узкий переулок Жак вышел на бульвар и остановился в нерешительности. Это была возвышенная южная часть города. На бульваре было пустынно. Вдали трепетали городские огни. Жаркий ветер порывами несся с моря.

— Куда же итти? — пробормотал Жак.

Итти было решительно некуда.

Вдруг порыв ветра пролетел по бульвару и подхватил шляпу Жака.

Шляпа быстро покатилась влево, и Жак побежал за нею.

Но шляпа, как это часто бывает, вздумала поиграть с ним словно живая.

Она то мчалась с быстротой автомобиля, то замирала, будто собираясь с силами, но как только Жак протягивал руку, она тотчас катилась дальше.

Внезапно она заметалась из стороны в сторону и окончательно успокоилась у треножника, на котором была укреплена большая подзорная труба.

Жак поднял шляпу и крепко нахлобучил ее себе на голову.

С этой части бульвара открывался днем чудесный вид на залив и на городские предместья.

Теперь, в темноте, город казался огромною черною подушкою, усыпанною огненными бриллиантами.

Жак не раз видал, как гуляющие по бульвару господа платили хозяину трубы монету а затем прикладывали к трубе один глаз.

Вероятно, это было очень интересно. Иначе зачем же за это платить?

Жак был от природы любознателен.

Он еще ни разу в жизни не глядел в такую трубу.

Хозяин трубы в этот миг стоял к Жаку спиной и шутил с продавщицей фруктов.

Труба была направлена прямо на город.

Жак решил, что если он ничего не заплатит, а просто посмотрит, то большой беды в том не будет.

Побуждаемый любопытством, Жак забыл и трагические события этого дня, и свой голод, и свое темное будущее.

Он закрыл левый глаз ладонью, а правый прислонил к трубе, встав для этого на цыпочки.