Рука бога Му-га-ша

Были тут двенадцать резных шаров из слоновой кости, причем каждый шар был вложен в другой, а выпилены они были все из одного куска. Тонкой иголкой можно было даже вертеть шары. В каталоге было сказано, что над выпиливанием этой безделушки трудились три поколения буддийских монахов. Эту религиозную игрушку Лактьер привез из Калькутты.

Но в Индии Лактьер был всего один раз.

Большую часть коллекции, как уже было сказано, составляли предметы домашнего обихода африканских негрских племен.

Интересен был нож, выточенный из камня, но такой острый, что им можно было чинить карандаш. Различных ожерелий было штук двести. Были тут ожерелья из разноцветных ракушек, которые носят туземцы на шее. Число ракушек соответствует числу прожитых лет. На одном ожерельи Рекло насчитал 128 ракушек.

Глиняная и тыквенная посуда была груба, но очень своеобразно раскрашена. Впрочем, посуда мало заинтересовала Рекло. Он долго рассматривал череп, просверленный в десяти местах словно буравчиком. В каталоге имелась приписка:

«Дырочки на черепе были просверлены еще при жизни его обладателя. Особый вид пытки. Просверливают одну дырочку каждый час».

Рекло с отвращением отложил череп.

Не меньшее содрогание вызвала в нем длинная толстая струна — высохшая жила.

«Эта жила, — сказано было в каталоге, — была вымотана при мне из живого еще человека».

— Однако у господина Лактьера были крепкие нервы, — пробормотал сыщик, переходя к отделу оружия.

Тут были всевозможные луки и стрелы, мечи, копья, древние кремневые мушкеты с раструбом в конце дула.

На некоторых стрелах были билетики с изображением черепа. Рекло прочел в каталоге, что наконечник их отравлен.

«Яд этот убивает почти мгновенно и противоядие против него неизвестно».

Сыщик поспешил отдернуть руку.

Понравилась ему трубочка с длинными костяными иголками.

Иголки, по-видимому, вкладывались в трубочку, а затем выдувались из нее.

На этих иголках тоже было изображение черепа.

Рекло удивился, увидав браунинг. Он заглянул в каталог.

«Револьвер капитана Окса, съеденного в 1874 году людоедами возле озера Чад».

Этьен сопровождал сыщика при его осмотре.

Шарль Рекло с первого же дня убедился, что лакея нельзя подозревать в убийстве. У сыщика в этом отношении был нюх. Этьен и в самом деле был славный парень, веселый и жизнерадостный, по характеру мало подходивший к своему мрачному барину.

— Так вы говорите, Этьен, — произнес сыщик, — что эти шкафы не запирались?

— Нет. Кому придет охота, сударь, красть гнилые черепа да разноцветные ракушки? Дураков, сударь, не так много.

— Гм! Это довольно смелое утверждение. По-моему, напротив, дураков очень много. А что, господин Лактьер часто перебирал свою коллекцию?

— За последнее время не так часто, сударь. Господин Лактьер все писал. Прямо было даже удивительно смотреть. Ну как это рука не отвалится! Верите ли слову, в кинематограф и то не ходил. Ну что ты тут будешь делать?

— А у него бывал кто-нибудь с рыжими усами?

— Да, по правде сказать, не замечал. Конечно, приезжали разные ученые. Только давно уж что-то никто не приезжал.

— Однако кто-то все-таки убил господина Лактьера?

Этьен при этих словах смутился.

Если бы с ним разговаривала госпожа Лазар, она, наверное, сочла бы это за доказательство вины. Но Рекло понимал причину этого смущения. Кому же и бояться обвинений, как не слуге? Он не придал этому никакого значения. Его, по-видимому, гораздо больше интересовала коллекция.

Этьен даже удивлялся, как это можно осматривать всю эту дребедень, да еще так подробно, заглядывая чуть ли не каждую минуту в каталог.

А сколько трудов стоило господину Лактьеру собрать все это! Три раза его чуть было не съели. Хорошенькое удовольствие быть изжареным… Гораздо лучше самому съесть жареную котлету. Чудные эти господа ученые…

То ли дело — отец господина Лактьера. Он занимался торговлей.

Сыщик, слушая, что говорил Этьен, продолжал свой осмотр.

Вдруг глаза его изобразили сильное любопытство.

Он быстро нагнулся и поднял с нижней полки шкафа руку, грубо выточенную из дерева.

Затем он взглянул в каталог.

«Рука бога Му-га-ша» — прочел он:

— Господин Лактьер не очень был щедр на слова, когда писал свой каталог.

— Ученые люди и так все знают, — заметил Этьен, — а простому человеку и знать не надо.

Сыщик продолжал внимательно разглядывать руку.

Она была выточена самым примитивным способом. Пальцы были едва намечены. Они как бы держали дощечку с непонятными знаками.

Шарль Рекло провел пальцем по деревянной руке и затем внимательно оглядел его.

Затем он потрогал лежавшую тут же деревянную фигуру крокодила и опять оглядел свой палец.

— Гм! — пробормотал он, видимо заинтересованный.

— Вам понравилась эта ручища, сударь? — спросил несколько изумленный Этьен.

— Нет, — отвечал сыщик, — но меня удивляет… почему… — он запнулся.

— Почему она такая тяжелая?

— Нет… почему на ней нет пыли… Разве она не была положена одновременно с другими вещами?

— Нет, сударь, наверное одновременно.

— И вы помните, что она тут лежала?

— Помню.