Рук (ЛП)

Она аккуратно устраивается в кресле, осторожно кладя сумочку на колени. Она копается в этой чёрной сумке, слегка нахмурившись, пока не находит то, что искала. Затем она протягивает мне серебряный ключ, ногти с идеальным маникюром блестят под светом. Даже с флуоресцентом эта женщина не выглядит плохо.

— Мой сын редко поднимает трубку, когда я ему звоню, Саша. Я думала, сможете ли вы передать ему это. Не то чтобы он ему был нужен. Кажется, в его доме сейчас нет входной двери?

— И окон. И лестниц. И нескольких стен, на самом деле.

Она в чопорной манере пожимает плечами.

— Как только страховщики сделают своё заключение по пожару, уверена, всё быстро обновят. Но на это нужно время.

— Ммм, — я кладу ключ, который она мне дала, в карман.

— Спасибо, что позволили ему пока остаться с вами. Надеюсь, он не доставляет хлопот?

— Ему не семь лет, мисс Блэкхит. Он взрослый. Мы встречаемся. Он определённо не доставляет хлопот.

Кажется, это немного сбивает её спокойствие.

— Да. Что ж. Я не хотела показаться бестолковой. Простите. Полагаю, материи всегда считают своих сыновей маленькими мальчиками, вне зависимости от возраста.

Или от роста. Или от того, сколько у них татуировок. Рук выглядит таким же опасным, каким и является. Она не может это упускать.

— Всё равно. Не хочу вас задерживать, я просто хотела вернуть ключ. Было очень приятно с вами познакомиться. Может, скоро Рук приведёт вас в дом, чтобы вы могли познакомиться со мной и моим мужем официально, — она поднимается на ноги. Поправляет платье. — А пока, пожалуйста, попросите его позвонить мне. Он пропустил наш завтрак несколько недель назад, и я начала задумываться, живой ли он ещё. Я к нему заезжала, но, к сожалению, его не было дома. Пожалуйста, скажите ему, что я надеюсь, что моя уборка за него на прошлой неделе не была неуместной, — склонив голову на бок, она вдруг ошеломляюще напоминает своего сына. Он часто вот так же небрежно склоняет голову. — Было очень приятно, — говорит она.

Стук её каблуков напоминает выстрелы по плитке, когда она уходит за Оскаром.

*** 

— Уборка? — Рук хмурится, глядя на ключ, который я протягиваю ему, когда прихожу домой. Он только вышел из душа. Капли воды текут по его спине, по плечам, вниз по рукам и по груди. Я очень стараюсь, но, в конце концов, не могу сдержаться. Я чувствую себя подростком, пока глазею на него. Его сложные татуировки переплетаются по всему его телу. Они по большей части чёрные, с цветными нотками тут и там, которые подчёркивают искусство. У него просто невероятное тело. Он улыбался, когда я зашла, очень соблазнительной улыбкой, но теперь он кажется озадаченным.

— Я понятия не имел, что у неё есть ключ, — тихо говорит он. Его тело неожиданно застывает, а затем с лица исчезают всяческие эмоции. — Чёрт.

— Что? В чём дело?

— Уборка? Нет, чёрт возьми.

— Боюсь, тебе придётся рассказать мне, о чём ты.

— Уборка. Такие люди, как Джерихо, пользуются услугами уборки. И Барбиери тоже. Она подожгла дом. Она убрала те тела.

— Что?

Он тяжело садится, прижимая ладони к глазам.

— Боже, это всё имеет смысл. Это имеет такой совершенный смысл. Не могу в это поверить. Должно быть, она и с машиной что-то сделала.

— С какой машиной?

— Которую я угнал и на которой ездил по городу. Та, где Джареда Виорелли… — он чуть не говорит что-то, но передумывает. — Не бери в голову. Чёрт. Моя мать избавилась от двух трупов и устроила поджог. Мой мир только что пошатнулся.

— Это значит, что мы можем перестать переживать?

— Да. Да, наверное.

— Тогда отведи меня наверх. Мне хотелось бы от тебя немного внимания, пожалуйста.

На его лице появляется тень. Он молчал с той поры ситуации на мосту, и очевидно почему. Ему не нужно было объяснять. Но, кажется, сейчас это может измениться.

— Саша…

— Рук, всё в порядке. Мне не нужно это слышать. Мне не нужна от тебя карточка освобождения от тюрьмы. Ни сейчас. Ни когда-либо.

Он обхватывает моё лицо руками, наклоняясь, чтобы прижаться своим лбом к моему.

— Но у тебя она должна быть. Ты увидела не мало дерьма на том мосту. Я бы хотел сказать, что я не такой, но это была бы ложь. Я именно такой. Человек, который убьёт без раздумий, чтобы защитить тебя. Делает ли это меня парнем, который слетит с катушек, если кто-то обращается с тобой грубо? Да. Значит ли это, что я могу вырубить того, кто на тебя посмотрит? Скорее всего, да. Со мной нелегко, Саша. Сейчас тот момент, когда ты должна сказать, что хотела бы уйти.

Должна ли? Наверное, я задавала себе этот вопрос множество раз за последние семь дней. По правде говоря, я бесконечно думала об этом и продолжаю возвращаться к одному и тому же ответу. Нет, я не хочу уходить отсюда. Смотреть, как Рук избивает человека до смерти, было пугающе, но он сделал это для того, чтобы меня защитить. Должно быть, за последние пару недель я слегка сошла с ума, потому что то, что должно пугать меня и вызывать желание мчаться куда подальше, на самом деле заставляет меня чувствовать себя в безопасности и защищённой. Насколько это запутанно?