Руфь

На следующее утро мисс Бенсон настояла, чтобы Руфь лежала в постели. У Руфи было много дел, и ей хотелось успеть побольше, но она покорилась, понимая, что мисс Вере это будет приятно: если она останется лежать, словно и в самом деле заболела.

Леонард сидел рядом и держал ее за руку, иногда отрываясь от книги, чтобы посмотреть на маму, словно желая удостовериться, что она действительно вернулась. Леонард принес Руфи цветы, которые она подарила ему в день ухода в больницу. Он держал цветы в воде, пока они были свежи, а потом тщательно высушил и спрятал. А Руфь с улыбкой показала ему ту единственную розу, которую взяла с собой в больницу. Никогда связь между ней и сыном не была так крепка и прочна.

Много посетителей в этот день побывало в обычно спокойном доме Бенсонов. Раньше всех явилась миссис Фарквар. Она теперь вовсе не походила на ту Джемайму Брэдшоу, какую все знали три года назад. Счастье дало ей красоту и великолепный цвет лица. Она так часто улыбалась, что ее алые губки почти не прикрывали белых зубов, а большие черные глаза светились от радости. Но когда Джемайма взглянула на Руфь, на ее глазах показались слезы.

— Лежите смирно! Не шевелитесь! Сегодня вы должны быть довольны, что вам прислуживают и за вами ухаживают! Я только что видела мисс Бенсон в холле, и она несколько раз повторила, что вас нельзя утомлять. Ах, Руфь, как мы все любим вас, как мы рады — вы вернулись к нам! Знаете ли, я научила Розу молитвам, как только вы отправились в это ужасное место, чтобы она помолилась за вас своими невинными губками. Если бы вы услышали, как она говорит: «Прошу тебя, милый Боженька, сохрани нам Руфь». О Леонард, как ты должен гордиться своей матерью!

Леонард коротко ответил «да», с такой интонацией, будто ему неприятно, что другие понимают или даже имеют право представлять себе, как он гордится мамой.

Джемайма продолжала:

— А теперь вот что, Руфь: у нас есть виды на вас. Это придумали отчасти мы с Уолтером, а отчасти мой отец. Да, дорогая, отец только и думает, как бы доказать вам свое уважение. Мы все хотим на будущий месяц пригласить вас в дом на Орлиной скале. Вы там окрепнете и подышите чудным абермаутским воздухом. Я возьму с собой малютку Розу. Папа на время отдал это имение нам. Там в ноябре бывает великолепная погода.

— Большое спасибо, очень соблазнительно, и мне так хочется переменить обстановку. Но я не могу решить сразу, поеду я или нет. Нельзя ли мне подумать, не торопясь?

— Сколько вам будет угодно, только бы вы в конечном итоге решили ехать. И ты, Леонард, тоже поедешь. Надеюсь, ты на моей стороне и поможешь уговорить мать.

Руфь задумалась о поездке. Ей хотелось в Абермаут, но ее отталкивало одно — воспоминание о встрече в песках. Пойти в эти места снова она уже никогда не решится, но ведь и без такой прогулки сколько еще остается всего, способного успокоить и освежить ее!

— Какие славные вечера мы будем проводить вместе! Я думаю, Мери и Лиза тоже приедут.

Светлый луч солнца проник в комнату.

— Взгляните, как ярко светит солнце! Оно благоприятствует нашим планам. Милая Руфь, это словно предзнаменование!

Не успела она договорить, как вошла мисс Бенсон в сопровождении мистера Грея, эклстонского приходского священника. Это был очень полный пожилой человек невысокого роста. Держался мистер Грей церемонно, но всякий мог убедиться в его благодушии, всмотревшись в выражение его лица и в особенности в его приветливые черные глаза, сверкавшие из-под нависших седых бровей. Руфь несколько раз видела его в больнице, а миссис Фарквар довольно часто встречала в обществе.

— Пойди позови дядю! — сказала мисс Бенсон Леонарду.

— Нет, не надо, мой милый! — сказал мистер Грей. — Я сейчас встретил мистера Бенсона на улице, а теперь хотел бы поговорить кое о чем с твоей мамой. Будьте добры, останьтесь и послушайте, в чем дело. Уверен, дамам, — он поклонился Джемайме и мисс Бенсон, — это будет приятно и мне не придется просить у них извинения в том, что я приступаю к делу в их присутствии. — Он вынул очки и с улыбкой прибавил: — Вы вчера так тихо выскользнули от нас, миссис Денбай, и, наверное, так и не узнали, что в то самое время проходило заседание попечительского совета, который готовил адрес и пытался найти слова, способные в полной мере выразить вам нашу признательность. Мне, как председателю совета, поручили передать вам этот адрес, и я его с удовольствием зачитаю.

И с подобающей торжественностью он огласил вслух официальное письмо от попечительского совета городской больницы с благодарностью Руфи. Добрый священник не пропустил ни одного слова, прочитав все — от числа до подписей. Затем он сложил письмо и передал его Леонарду, прибавив: