Итак, увертюра окончена, занавес поднимается…
Глава 1
Откровение
В жизни Рудольфа Нуреева все необычно. Даже его рождение – в вагоне поезда, где-то посреди огромной Сибири.
О своем удивительном появлении на свет в транссибирском экспрессе Нуреев всегда говорил как о «самом романтическом» моменте своей жизни. Правда, в действительности это было не совсем так.
Март 1938 года. Фарида Нуреева с тремя маленькими дочками, восьмилетней Розой, шестилетней Лилией и трехлетней Разидой, ехала во Владивосток к мужу, политруку Красной армии Хамиту. Она села на поезд в Казани; ей предстояло ехать целую неделю в переполненном вагоне – вы думаете, это просто при беременности сроком восемь с половиной месяцев? На дворе стоял март. В Восточной Сибири в это время еще по-настоящему холодно. Озеро Байкал покрыто льдом, бескрайние леса утопают в снегу. Примерно такая картинка и была за окном, когда 17 марта 1938 года в вагоне третьего класса Фарида раньше срока родила мальчика. «В момент моего рождения поезд шел берегом озера Байкал, приближаясь к Иркутску», – напишет позже Рудольф Нуреев в своей автобиографии, вышедшей в 1962 году в Париже и Лондоне1.
Как ни странно, но это ложь. Маленький Рудик не мог родиться на берегах Байкала
В действительности Рудольф Нуреев никогда точно не знал, где он родился. В поезде – да, об этом говорили и мать, и сестры, это стало семейным преданием, но вот официальные документы противоречивы. В свидетельстве о рождении указывается, что он появился на свет 17 марта 1938 года в поселке Раздольное, в сотне километров на северо-запад от Владивостока; очевидно, в Раздольном находился гарнизон его отца[3]. В советском паспорте, предъявленном в префектуре Парижа 16 июня 1961 года, в графе «Место рождения» значится… Луганская область. Луганск (а это на Украине) указан и в первом прошении вида на жительства. 21 июня Нуреев пишет повторное прошение, и местом рождения указывает Раздольное.
Тот факт, что Фарида не могла точно знать место, где она родила, понять можно. Но к чему эта «выдумка» насчет его появления на свет «на берегах озера Байкал»?
Ответ, как мне кажется, лежит на поверхности. Рудольф Нуреев (кстати, на Западе его часто называли Нуриевым – для европейцев такая транскрипция татарской фамилии более привычна) – сентиментальный, как и все артисты, влюбленный в прекрасное человек – жил в особом, ирреальном мире, где смещены многие понятия. Байкал? Да, только Байкал – одно из самых красивых озер мира! И конечно же Иркутск – город высокой культуры, жемчужина Сибири. Иркутск, основанный в 1661 году, прославился не только тем, что исстари через него проходили торговые пути, связывающие Россию с Китаем. Там до сих пор сохранились очень красивые деревянные дома, а рядом с ними – каменные, построенные после 1825 года. В этом городе в предреволюционные времена работали более десяти театров на 240 тысяч жителей. Через Иркутск провел своего Михаила Строгова Жюль Верн[4]; беспрецедентному культурному расцвету Иркутска способствовали Волконский, Трубецкой и многие другие декабристы2; Чехов скажет о нем: «Это город очень щегольский, почти европейский». Поскольку русские меценаты построили в Иркутске копию Лувра, его называют «маленьким сибирским Парижем»[5]. Знал ли об этом Рудольф, переходя на Запад? Вряд ли. Как и всегда, последующая «перезапись» его рождения, как и многих других моментов его прошлого, способствовала сотворению легенды, которую танцовщик очень скоро создаст вокруг себя. Раздольное и совсем уж непонятный Луганск останутся за скобками. Простим же творцу романтическое видение своего прихода в этот мир!