Рублевый передоз

– Вот как? Штейн вращался в театральных кругах? – удивилась Мария. – И кого же ты собираешься допросить? Надеюсь, он хоть не из нашего театра?

– Успокойся, не из вашего. И это женщина, оперная певица Екатерина Круповицкая. Ты наверняка о ней слышала.

– Екатерина Круповицкая? Надо же, я ведь совсем недавно с ней общалась, – оживилась Мария. – Помнишь, примерно полгода назад меня приглашали на съемки телевизионного мюзикла? Роль крошечная, всего лишь массовка, но именно в этом мюзикле в главной роли снималась Екатерина Круповицкая. Вот кого можно смело назвать актрисой с большой буквы. Удивительная женщина! На съемках она произвела на меня огромное впечатление.

– Прекрасно. Пожалуй, допрошу ее в числе первых.

– Постой, ты что, собираешься вызывать ее на допрос в ваш ужасный Главк? – забеспокоилась Мария.

– Естественно, не стану же я весь день гоняться по городу, отлавливая всех знакомых Штейна, – заметил Лев.

– Этого ни в коем случае нельзя делать! – категорично заявила Мария. – Творческие люди так ранимы. Зачем тебе восстанавливать ее против себя? Не лучше ли назначить встречу на нейтральной территории?

– Маша, она же звезда. Не станет она встречаться со мной в кафетерии, и вообще тратить на меня время не станет, не предъяви я ей официального основания для встречи.

– С тобой, может быть, и не станет, а вот с коллегой, с которой не так давно работала на одной съемочной площадке, может и встретится, – улыбнулась Мария. – Поступим так: я свяжусь с ней завтра с самого утра и попытаюсь назначить встречу. От своего имени, естественно. Если все выгорит, ты сможешь задать ей свои вопросы без посторонних глаз и ушей. Уверена, при таком раскладе она будет куда откровеннее. Тебе ведь нужна именно ее откровенность?

– Ты, как всегда, права. Ладно, будь по-твоему. Назначай свидание, а я подтянусь.

– Отлично, дорогой! О времени и месте встречи я сообщу тебе дополнительно. – Мария заметно повеселела, от былого уныния не осталось и следа. – Расскажи, с кем еще ты собираешься завтра встретиться?

– Остальные кандидаты никак не связаны с театром, – поспешил охладить пыл жены Лев. – Ты кормить мужа сегодня собираешься? Между прочим, я голоден, как стадо бизонов.

– Ах да, ты же еще не ужинал! Как насчет салата с тунцом?

– Посущественнее ничего нет?

– Больше я ничего не готовила, – виновато проговорила Мария. – Прости, эта премьера вытеснила из моей памяти все на свете.

– Ничего, яичницу пожарю, – вставая из-за стола, успокоил жену Гуров. – Надеюсь, яйца у нас есть?

– И яйца, и ветчина. Все в холодильнике. Но я порекомендовала бы тебе обойтись салатом. На ночь вредно наедаться.

– Отправляйся-ка ты спать, я тут и без тебя справлюсь. Выспись как следует. Завтра тебя ждет трудный день.

Мария послушно встала, чмокнула мужа в щеку и направилась в спальню. Гуров же, проводя ее взглядом, принялся кашеварить. Когда яичница достаточно подрумянилась, он переложил ее на тарелку, добавил рекомендованный супругой салат и, усевшись лицом к окну, приступил к ужину. По его подсчетам, Крячко должен был уже взлететь. Почему-то Стас не позвонил ему перед вылетом, но Гуров посчитал это хорошим знаком. Раз не звонит, значит, все идет по плану.

Он дожевывал последний кусок ветчины, когда ему в голову пришла новая идея. Что, если дом Штейна посетил не незнакомец? Ведь, войдя в квартиру, Штейн нисколько не волновался, даже повернулся к убийце спиной. Изначально они с Крячко предполагали, что убийца выждал, когда жертва подставит затылок для удара. Но ведь он мог и не дождаться удобного момента. Время было позднее. Штейн мог сразу пройти в спальню и завалиться спать. Незаметно проникнуть в спальню было бы уже гораздо сложнее. А такой поворот событий был более чем закономерен. Однако у Гурова складывалось впечатление, что убийца вообще ни о чем не волновался. Кто еще мог быть настолько уверен в исходе событий, как ни хороший знакомый Штейна. Он, и только он мог рассчитывать на лояльность со стороны хозяина. Все остальные варианты грозили вызовом полиции. Все, кроме случая с проникновением в дом знакомого Штейна.

И еще один вопрос не давал Гурову покоя. Пока он мыл посуду, складывал ее в сушильный шкаф, принимал душ и облачался в пижаму, вопрос этот непрерывно сверлил мозг, грозя просверлить в нем дырку насквозь. Что такого могло быть в шкатулке, ради чего убийца рискнул проникнуть в охраняемый дом? Это должно быть достаточно маленьким, так как, по словам Натальи, приходящей прислуги, шкатулка была малогабаритная. Вряд ли там были деньги. Для этого у современных людей имеются банковские карты, а для более солидных сбережений – банковские вклады до востребования. Для хранения важных документов шкатулка тоже была слишком мала. К тому же Лев был уверен, что для этого Штейн использует исключительно офис.