Рублевка

Корнилов вскочил. Этот звук был очень похожим на тот, что издавали при пикировании гарпии. Тревога оказалось ложной. Трещала колода карт, которую лихо тасовал Стук. Он и парочка прихлебателей Дракона решили сыграть в «очко». Юрий сел, но тут же подпрыгнул, как ужаленный. Вот это номер! И как он сразу не заметил: ни у него, ни у Стука не было противогазов.

Пока Корнилов переваривал это открытие, один из картежников решил играть на равных во всех смыслах. Поднял руки, стянул свой противогаз и улыбнулся Юрию. Плоское, лишенное жизненных соков лицо. Нос пуговкой. Захария. Или Симеон. Кто их разберет. Отличить их можно было лишь по дырам, оставленным пуля в защитных костюмах. Юрий уже не помнил, кого из близняшек пришил Стук, а кого продырявила очередь брата. Вслед за первым партнером Стука, снял противогаз второй. Корнилов не ошибся. Симеон. Или Захария.

Внести ясность в этот вопрос было затруднительно, зато Юрий точно знал, кто управляет дрезиной. Подтверждая его догадку, из кабины вышел Амвросий. Снял противогаз, демонстрируя разбитую голову и вытекшие из трещин в черепе мозги.

Юрий лишь по нему взглядом. Сейчас его интересовало другое. Дрезина, превратившая в катафалк для живых мертвецов, никуда не ехала. Она носилась вокруг огромной, застывшей среди бетонной пустыни, пирамиды.

– Вот, Юрец, что означает замкнутый круг! – пояснил, оборачиваясь, Стук.

Корнилов увидел во лбу друга пулевое отверстие. Кровь из раны стекала по щекам на рыжие усы, но это не мешало Степану улыбаться во весь рот.

По двигателю, кабине и металлическому ограждению запрыгали синие огоньки. Чем больше их появлялось, тем темнее становилось вокруг. Когда мир окончательно погрузился во мрак, Юрий услышал шум. Доносился он откуда-то снизу.

– Корнилов! Корнилов, мать твою! Допоможи!

Наклонившись, чтобы понять, откуда его зовет на помощь Степан, Юрий едва не свалился с нар. Он был в бараке, а внизу с кем-то дрался Бамбуло. В полумраке блеснул какой-то металлический предмет. Степан охнул.

– Убью, падла! – прорычал его противник. – На ремни порежу!

Часть третья. Гасты и кроты

Глава 21. Эликсир храбрости

Корнилов не прыгнул, а просто свалился вниз. Не примериваясь. Он рисковал напороться на нож, но обошлось. Спросонья он не сразу разобрался где Бамбуло, поэтому не стал молотить кулаками почем зря. Сосредоточился на руке, державшей оружие. У Стука ножа не было, значит, нужную руку он выбрал правильно.

Юрий вцепился в нее и принялся выворачивать запястье. В ответ слышалось кряхтение. Корнилов уже думал, что придется сломать руку, но тут киллер охнул и выронил оружие.

Тут в игру вступил Бамбуло. Передышка пошла ему на пользу: несколькими ударами он нокаутировал врага.

– Вот, сучонок! Ты погляди, Юрец, с чем он к нам в гости пожаловал!

Юрий взял у Степана то, что он принял за нож. Стальная ложка с заточенной рукояткой. Зековская фишка.

Неудачливый киллер начал подавать признаки жизни. Пошевелился, застонал.

– Вставай! – Юрий обвел взглядом разбуженных потасовкой гастов, которые столпились вокруг. – Вставай и рассказывай всем, чем я и Стук тебе не угодили.

– И кто тебя послал! – добавил Степан.

Киллер поднялся, коснулся пальцами челюсти, проверяя, не свернул ли ее Бамбуло. Это был мужик, недавно болтавший с Мамоном.

– Чем не угодили? Рожи мне ваши не понравились!

Киллер собирался ретироваться, но Юрий остудил его пыл – заломил руку за спину. Киллер рухнул на колени и завыл неестественно высоким от боли голосом:

– Пусти, падла! Все равно я тебе кишки выпущу!

– Сначала скажешь, кто тебе меня заказал!

Корнилов продолжал выкручивать ночному гостю руку. Тот уткнулся носом в пол.

– Мамон? Я тебя в последний раз спрашиваю: Мамон?

– Отставить, Корнилов! – сквозь кольцо гастов прорвался Саркисыч.

Он оттолкнул Юрия, помог подняться и отправил его восвояси пинком под зад.

– Мне все это начинает надоедать! – возмутился Багдасар. – Сиплый, что здесь происходит?!

Корнилов протянул ему заточку.

– Так-так. Резать друг дружку начинаем? – протянул староста. – Все разойтись. Концерт окончен. Утром я разберусь кто прав, кто виноват. Мамон?

– А что я? За каждого придурка в этом бараке должен отвечать? У Сиплого разве своих мозгов нет?

Корнилов посмотрел на Двупалого. Тот улыбался во весь рот, даже не пытаясь играть в несправедливо обиженного.

Барак постепенно успокаивался. Некоторые время гасты еще обсуждали происшествие шепотом. Потом все стихло. Корнилов, само собой, уснуть уже не мог. Он слушал, как внизу ворочается Степан и думал над тем, как избавиться от назойливого внимания Мамона.

Никаких продуктивных идей в голову так и не пришло. Утро ознаменовалось зычным выкриком Саркисяна «Подъем!». Гасты спрыгивали со своих нар и спешили в умывальник. Степан последовал их примеру, а Корнилов торопиться не стал. Просто спустился вниз и уселся на кровать Стука. Куда спешить? Ему ведь в отличие от остальных, не надо идти на работу, а следует готовиться к поединку. У гладиаторов ведь были свои привилегии…