Рублевка

Дверь распахнулась. Луша втолкнула в комнату Таню. Девушка сразу бросилась к Юрию, но стерва, наряженная гейшей, была начеку. Она схватила Татьяну за волосы. Уперлась коленом в спину и, заставив девушку опуститься на колени, вытащила из складок кимоно наручники. Завела руки Тани за спину и защелкнула «браслеты» на запястьях. Затем профессиональным движением пыточных дел мастера резко подняла руки пленницы вверх. Девушка взвизгнула от боли. Корнилов рванулся к ней, с твердым намерением свернуть Луше шею, но и Умар не дремал. Он прыгнул к Юрию и тот почувствовал, как четырехгранное лезвие куная прижалось к сонной артерии.

– Стоп, Корнилов! Наша Таня громко плачет… Избавить любимую от мук ты можешь только одним способом – расскажи мне о тайнике.

– Ничего не говори ему! – простонала девушка. – Они не посмеют меня тронуть!

– Еще как посмеем, но чуть позже, – усмехнулся Ахмаев. – Луша, уведи эту болтунью прочь!

Он дождался, пока упирающуюся девушку вытащат из комнаты, убрал нож от шеи Юрия и надавил вмонтированную в письменный стол кнопку. Вошли два охранника.

– Заключив брак с наследницей престола, я не только узаконю свое положение и положу начало династии, – сообщил Ахмаев. – Что касается тебя, то… Новый фараон найдет себе другого министра. Ты сдохнешь на кресте нынешней ночью. Когда гарпии продолбят тебе череп и начнут понемногу выклевывать мозг, вспоминай о том, как твоя подружка будет трепыхаться в моих объятиях.

– Я вернусь!

– Не думаю, – покачал головой Умар. – Никто еще не сходил живым с нашего знаменитого креста. – Последним, кто воскрес на этой грешной Земле, был Христос, но даже в это я не очень-то верю в это предание. Взять его! На крест!

Когда охранники выводили Юрия из комнаты, он обернулся к Ахмаеву.

– А знаешь, почему роман называется «Живешь лишь дважды»?

– Хм… Почему?

– Это одна из поговорок твоих любимых японцев. Живешь лишь дважды: когда рождаешься и когда смотришь в лицо смерти.

Юрия повели к выходу. В коридоре он ухитрился оглянуться. Увидел полоску света, падающую на пол из двери комнаты, которая была следующей за кабинетом Ахмаева. Несмотря на удар прикладом в спину, он остался доволен – теперь был уверен, что знал, где искать Лушу, а значит и Таню.

Вряд ли теперь ему эти знания пригодятся, но все-таки… Хоть видимость какой-то борьбы. Сейчас Корнилов жалел о том, что опять перегнул палку и переоценил собственную значимость. Все или ничего. Дурак. Мог бы принять предложение Умара, выждать время и сбросить его с трона. Без помощи гастов. Просто путем дворцового переворота. Не проявил должной гибкости и получил вместо поста первого министра распятие.

Юрия вывели из Пирамиды. Ночь. Тишина. Свет редких дежурных фонарей. Ни одного сочувственного взгляда. Вокруг только часовые на вышках.

А вот и крест. Простейшая конструкция. Толстое вертикальное бревно, высотой в три с половиной метра. Поперечный брус квадратного сечения. Прочные веревки, свисающие с него подобно уснувшим змеям. Тусклый фонарь на столбе освещал эту безрадостную картину.

Один охранник поднял с земли деревянную лестницу, приставил ее к кресту и вскарабкался на поперечную перекладину. Второй толкнул Корнилова в спину и ворчливо добавил:

– Полезай! Не ночь же мне здесь стоять…

Юрий повиновался и все, что происходило с ним дальше, он видел словно во сне. Лишь бурые пятна на вертикальной перекладине на мгновение вернули ему способность думать. Корнилов вспомнил о генерале Самуйлике.

Веревки пережали ему руки в районе запястий. Потом охранник спрыгнул на землю и дождался, пока его напарник затянет узел на лодыжках Корнилова.

Шлепнулась на землю лестница. Парочка закурила и, тихо переговариваясь, оценивала результаты своей работы.

Юрий не видел лиц своих палачей. Лишь два прыгающих в темноте красных огонька папирос. Они были похожи на глаза монстра, пришедшего полюбоваться на распятого, а когда все будет кончено – забрать его душу в ад.

Ты трепался о лице смерти, Корнилов? Тогда полюбуйся. Пока отчетливо видны глаза, но впереди еще вся ночь. Скоро из темноты проступит все остальное и лик смерти появится перед тобой во всем своем мрачном великолепии.

Один из красных огоньков полетел вниз, рассыпался искрами и потух. Это охранник растоптал свой окурок. Необходимости охранять Юрия вдвоем больше не было.

По мнению самого Корнилова, он вообще не нуждался в охране и все же у креста остался один часовой. Так, на всякий случай. Во избежание воскрешения.

Глава 27. Воскрешение