Рубин из короны Витовта

Под стеной громоздился шкаф с полками, заставленными всякими склянками, ретортами, горшочками и бутылями. Немного в стороне приткнулся дубовый стол с бумагами и светильником, а рядом на стенку Гебер повесил нарисованный на доске знак мышьяка в виде закрученной спиралью змеи. На оставшемся пространстве теснились рукомойник и убогая лежанка с придвинутым к ней грубоватым стулом.

Зато рядом с очагом стояли небольшой мех, массивная ступка, из которой торчал тяжёлый пест, подставка с весами, чашки которых чуть колебались от гулявшего по подвалу сквозняка. Центр маленького рабочего столика занимала глиняная миска с каким-то тщательно растёртым веществом, а сам алхимик неотрывно следил за внушительных размеров ретортой, гревшейся на огне, где уже что-то, переливаясь разными цветами, булькало и парило.

Одет Гебер был подстать своей берлоге. Алхимик кутался в халат, на отворотах которого красовались тайные знаки, его голову прикрывал остроконечный колпак с нарисованными звёздами и полумесяцем, а бледное лицо украшали усы и бородка – несколько коротковатые, поскольку Гебер то и дело наклонялся к огню и иначе подпалил бы волосы.

Время от времени Гебер кидал в реторту с кипящим варевом ту или иную добавку и, подождав, пока она с бульканьем растворится, заглядывал в большую развёрнутую тетрадь, лежавшую рядом с миской, и, словно соревнуясь с гудением пламени, начинал читать вслух:

– «Если Марс в своём блестящем одеянии кинется в объятия Венеры, которая растаяла от горючих слёз, он неминуемо покраснеет…» – А прочитав, бормотал ещё от себя: – Следовательно, блестящее железо, погружённое в раствор медной соли, добытой растворением металла в кислоте, неминуемо покроется слоем красной меди…

Несколько раз повторив рецепт, алхимик склонился над ретортой, внимательно присматриваясь к цвету содержимого, но неожиданный стук в дверь заставил его вздрогнуть. Гебер повернулся и, не понимая, кого это принесло в такой поздний час, пожал плечами. Однако стук повторился, и тогда Гебер. подойдя к двери, спросил через щель:

– Кто?..

За дверью завозились и приглушенный голос ответил:

– Это я… Соломон Барух…

Кто это, алхимик знал. Богатей Барух был известен как хозяин суконной мануфактуры, как ловкий делец и само собой, как ростовщик. Что касательно столь позднего визита, то причиной его, вероятно, было недавнее приобретение ростовщиком ювелирной мастерской. Придя к такому заключению, Гебер поднял крючок и открыл дверь. Перед ним стоял невзрачный человек в заношенном лапсердаке и с кипой на голове. Вид у посетителя был такой, что, если не знать наверняка, кто он, можно было подумать, что это бедняк-неудачник.

Убедившись, что ростовщик один, Гебер отступил на шаг и сделал красноречивый жест:

– Заходите…

Барух как-то боком переступил порог, зашёл в темноватое жилище Гебера и, остановившись посередине, не скрывая удивления, начал осматриваться. Конечно, всё кругом было загадочно и вдобавок пламя очага, где разогревалась реторта с чем-то непонятно-цветастым, бросало кругом неверные отблески.

Несколько попривыкнув, ростовщик ещё раз всё осмотрел и только тогда негромко сказал:

– Я много слышал про вас и уверен, что вы кое-что можете…

Такое уважительное обращение конечно же не осталось без внимания, и Гебер благодарно поклонился.

– Я тоже слышал о вас…

– Надеюсь… – кивнул Барух и, покосившись на реторту, которая вдруг стала наполняться зеленоватым паром, усмехнулся. – Наверное, должен получиться философский камень или эликсир долголетия, не так ли?

– Все мы ищем… – алхимик вздохнул. – Однако я пока безрезультатно…

– Тогда что?.. – в глазах Баруха мелькнул хищный огонёк. – Золото?.. Или, может быть, серебро?

– Может, и так, – грустно согласился Гебер и сокрушённо добавил: – Вот только, увы, ни золота, ни серебра у меня нет…

– А вот я, скажу откровенно, имею и золото и серебро, – похвалился Барух.

– Тогда на что я вам? – пожал плечами Гебер, и его длинный колпак, образовывавший на стене остроконечную тень, чуть приподнялся вверх и опустился снова.

– А вот для чего… – Барух засунул руку куда-то под лапсердак и, вытянув оттуда нечто блестящее, протянул Геберу. – Вот, посмотрите…

Гебер взял в руки прозрачный, огранённый под алмаз камешек, покрутил его в пальцах и презрительно хмыкнул:

– Так это же обыкновенное стекло…

– Так, – с довольным видом подтвердил Барух и передал Геберу ещё один камешек. – А этот?

Другой, огранённый точно так же, похоже, был полудрагоценный. Гебер внимательно рассмотрел его и безошибочно определил:

– Это златоцветный камень.

– Именно так, именно так… – обрадовался Барух и ткнул в камень пальцем. – А нельзя ли сделать так, чтобы то стекло каким-нибудь образом приобрело такой же цвет и стало похожим?

– Похожим?.. – Гебер поднёс камень к глазам, а потом долго и придирчиво смотрел через него на огонь, прежде чем негромко сказал: – Интересно… Очень интересно…