Рубикон

Нормально, а?! Это он-то обещалкин! Он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы как следует возмутиться, но потом отвернулся и сдулся. Нет, лучше не начинать. На сегодняшний день проще перечислить, чего у них нет, чем то, что в наличии. Не, не надо давить на мозоль, ведь трудно не только ему, Ларисе тоже многое приходится постигать по новой. А каково это, когда ты привык к комфорту? Тяжело. Так что соглашаться со всем и как можно чаще переводить в шутку.

Глава 8 Максим

Тем утром он как раз доводил до ума ведра. Работа не клеилась, хоть тресни. Вроде все делал так, как рассказывал знакомый селянин — это просто уму непостижимо, сколько всего можно узнать, общаясь с деревенскими и бывая у них дома, — но не шло. Прорезал на дне канавки, в которые должны войти доски, — нетривиальное, кстати, занятие, их ведь нужно по кругу вырезать. Досточки стенок с боков простругал под углом, чтобы плотно прилегали друг к дружке. Но собрать этот пазл не получалось: очень не хватало железного обруча — использовал-то веревку, а она гибкая.

Так и чертыхался, когда его позвала Лариса. Едва подошел к ней, как она указала на приближающиеся лодки, количеством две штуки. Подумал было, что это ребята возвращаются, но потом сумел рассмотреть что-то необычное. Вроде как головной убор из перьев. Сбегал за биноклем. Точно, что-то не то творится.

На носу первой лодки сидит какой-то мужик, расфуфыренный донельзя. Мало того что султан из перьев, так еще и одежда с какой-то бахромой, весь обвешан всевозможными косточками, черепками, пучками перьев, клыками и когтями, как новогодняя елка, если ей вообще пристали такие украшения.

— Ларчик, сдается мне, к нам направляется инспекция в виде местной элиты. Не иначе как припожаловал вождь какой или шаман из нерядовых. Второе хуже.

— Думаешь, у нас проблемы?

— Пока не знаю, но очень даже может быть.

— Но ведь Рохт принял нас как родных.

— Рохт до недавнего времени был простым охотником и скурвиться не мог успеть по определению. Видит добро — платит добром. Это представитель местной власти, причем старого состава, а к властям у меня доверия никогда не было. Ты вот что. Дуй в дом и займись там чем-нибудь.

— Чего это ты меня отправляешь?

— Опять начинаешь? Считай, что это боевая обстановка, а мои слова воспринимай как приказ. Видишь, с ним четверо охотников, причем все в его лодке, — Рохт сзади один в своей гребет. Не нравится мне этот визит.

— И что мне в доме делать?

— А ты не перебивай, тогда все и объясню. Заряди все оружие, с дробовиком патронташ обязательно, патроны к карабину себе в мешочек. Только прошу тебя, не стреляй, пока не увидишь, что меня убивают. Если заявятся в дом — оружие на стену, как всегда. И еще. Молчи, прошу тебя, молчи, даже если заденут твои честь и достоинство. Я сам все разрулю.

— Ты их боишься?

— Нет. Их я не боюсь. Даже если один выйду против всей пятерки, скорее всего, шанс победить у меня есть. Я боюсь, что нашему мирному сосуществованию может прийти конец, а тогда только бежать, с минимумом за плечами. Одним словом, почти реальный абзац: бежать придется очень далеко. Если есть межплеменные праздники, значит, шаманы как-то связаны между собой, религия или еще что, а тогда за своего представителя травить нас будут не по-детски.

— Ты чего их убивать-то сразу собрался?

— Лариса, это самый худший сценарий. Нам сейчас нужно произвести если не хорошее впечатление, так хотя бы дать им понять, что вреда от нас им никакого.

— Ясно. Но только учти: если этот убогий захочет меня пощупать, я молчать не стану.

— Я ему этого не позволю. Все, иди, подходят уже. И бинокль припрячь.

Перед берегом Рохта пропустили вперед. Ага, значит, персона неслабая, раз уж вождь должен высадиться первым, а потом представить сошедшего. Визитер производил отталкивающее впечатление. Немолод, лет под семьдесят, хотя с таким же успехом ему могло быть и пятьдесят: поди разберись в их возрасте, суровые условия накладывают свой отпечаток и на внешность. Во всяком случае, его лицо было покрыто густой сетью глубоких морщин. Взгляд властный, цепкий и умный, в движениях нет никакой дряхлости — не молод, но и не развалина.

— Здравствуй, Дим.

— Здравствуй, Рохт. Рад тебя видеть.

— Это верховный шаман нашего племени Вейн. Когда услышал о тебе, захотел посмотреть и увидеть все своими глазами.

Ага. Судя по уважительному и где-то опасливому тону, дядька серьезный. Дмитрий всегда старался держаться от большого начальства в сторонке, а к ним на озеро начальники ездить любили: еще бы, такой рыбалки больше нигде нет. Но несмотря на это, он старался всегда от них дистанцироваться, хотя большинство и старалось вести себя по-простому. Неписаный закон охотников и рыболовов: в поле и на водоеме все равны, чины и прочее остались там. Однако у большинства от простоты такой веяло наигранностью, потому разбираться с ними он предоставлял честь директору. Как только кто из начальных появится — так сразу Василию Андреевичу на мобильник: езжай, мол, разбирайся сам. С ними никогда не поймешь, где проколешься.