Рубикон

— Что, она не так хороша? Судя по тому, что вы кувыркались чуть не до утра, тебе это дело очень даже понравилось. Со мной такого не было… — Что это, неужели в глазах мелькнул недовольный огонек? Ревнует она, что ли?

— Скажем так: не хотелось оказаться неблагодарным гостем.

— Но она хороша?

— Нормальная девушка.

— Но тебе понравилось?

— Ларис…

— Что?

— Может, хватит? Если ты помнишь, это ты все устроила.

— Помню. А ты и рад стараться.

— Не отталкивать же ее, когда она столь требовательна. Хоть сегодня высплюсь.

— Кто тебе сказал, что ты выспишься?

С этими словами она откинула одеяло и предстала перед ним в чем мать родила. Фигура у нее не такая крепкая и сбитая, как у Сайны, но как их сравнивать, когда они такие разные и каждая по-своему хороша. Лариса обладала плавными формами, мягким и податливым телом, что, признаться, ему нравилось больше. А главное, к самой девушке его влекло сильнее. Ну вроде сильнее. Нет. Точно сильнее.

Непонятно, что повлияло на нее. То ли наличие соперницы, которую она сама же и навязала. То ли стоны и крики, которые ей на протяжении трех ночей приходилось выслушивать. А может, и то и другое, вместе с поселившейся в ней ревностью. Но в этот раз она оказалась настолько страстной и ненасытной, что он невольно добрым словом помянул Сайну.

— Знаешь, Рохт предложил нам остаться, — когда они на рассвете проснулись и лежали в объятиях друг друга, произнес Дмитрий.

Вообще-то она еще поспала бы, это у него глаза распахивались в такую рань, и ничего с собой поделать он не мог. Неловко пошевелился — вот и она проснулась.

— Знаю. Мне девчата говорили.

— И что ты об этом думаешь?

— А ты?

— Я первый спросил.

— А я — женщина, существо крайне любопытное и скандальное.

— Убедила, — не сдержав улыбки, пошел он на попятную, а потом, став серьезным, продолжил: — Я хочу все же поставить свой дом и жить по соседству, но отдельно. Понимаешь, у нас есть машина и куча металла, так что мы сможем наделать немало полезного, а местные шаманы… Кто знает, какие тараканы бродят у них в головах, объявят каким-нибудь черным посланником — и на кол посадят.

— Я тоже за свой дом. Бог с ними, с удобствами на улице и прочим, но это будет куда лучше, чем эти вигвамы.

— Рулы.

— Какая разница. Нет, несколько дней пожить прикольно, но с каждым днем все больше недостатков. Хочу свой дом. Пусть саманный, пусть небольшой, с одной-единственной комнатой, но свой.

— Будет у тебя и свой дом, и своя отдельная комната, небольшая, но твоя, я обещаю.

— Верю. Это значит, что мы загостились и нам нужно сворачиваться, верно? Ведь время уходит, а дел еще много.

— Верно. Только сначала мы отправимся не к нам, а обратно к Находке. Я обещал Рохту похоронить останки умерших, среди них может быть его сестра, так что это для него важно.

— А прибарахлиться нам там можно будет?

— Он не против, даже если мы заберем все имущество лагеря. С нами пойдут двое мальцов — они помогут нам сплавиться по реке, это куда как быстрее. Так что выходим сегодня, а завтра к вечеру вернемся.

— А не поздно уже?

— Рассвет только. Я вообще удивляюсь, как ты проснулась так рано: думал, придется тормошить.

— Дим, а ты успеешь поставить дом?

— Теперь — да.

— Почему теперь?

— Потому что мы поможем волкам — они помогут нам. Я обещал Рохту добыть мамонта. Знаешь, по-моему, ученые сильно преувеличивают, когда утверждают, что первобытные люди охотились на мамонтов. Рохт говорит, что на его памяти они убили только одного, да и тот был кем-то ранен и фактически издыхал.

— А как ты собираешься убить эту гору мяса и меха?

— Не забудь, еще и жира. Рохт говорит, что жира у них под шкурой на мужскую ладонь толщиной.

— Это только усложняет дело, но никак не упрощает.

— Признаться, пока не знаю. В крайнем случае, нагрузим уазик камнем, чтобы стал потяжелее, приладим огромное копье из ствола дерева — и пойду на таран.

— Машину разобьешь.

— Да и черт с ней. Какая нам от нее польза, а металлу ничего не сделается.

— А ты?

— И со мной ничего не будет, в крайнем случае — выпрыгну. Ладно, пора собираться.

— Погоди.

Лариса быстро выскользнула из-под одеяла и, склонившись над очагом, быстро раздула угли, подбросила мелких веточек, и вскоре разгорелся огонек, куда она набросала веток потолще, так что вскоре сумрак в палатке под напором огня подался в стороны.

— По-моему, света было и без того достаточно, — поднимаясь с постели, произнес Дмитрий.

— Ты куда? Давай обратно.

— Ларчик!

— Ничего не знаю. Нам несколько дней в походе шляться, а потом вкалывать на стройке, так что никакой личной жизни.

— Огонь зачем разводила? Местные — понятно, а ты?

— А мне нравится все видеть, а потом, не нужно лишних разговоров: принято у них так — пусть так и будет.

— А…

Сказать он больше ничего не успел — Лариса поспешила запечатать его рот поцелуем. Вот же разговорился. Дмитрий с тоской подумал о том, что силы его небезграничны, но вскоре вынужден был признать, что есть еще порох в пороховницах, и… Понятно, в общем.

Глава 5 Похищение