Руби

Некоторое время я пристально смотрела на мужчину. Что он хотел этим сказать – «привезла сюда свою дочь»? Почему он не сказал: «привезла свою дочь, чтобы навестить дядю Жана»?

– Руби, миссис Макдональд управляет этим отделением и обслуживает пациентов. Она самая лучшая старшая сестра в стране на всех психиатрических уровнях. Мы очень гордимся тем, что она работает у нас.

– Не понимаю, – возразила я. – Где мой дядя?

– О, он на другом этаже, – ответил доктор Черил, улыбаясь своей скупой улыбкой. – Этот этаж предназначен для наших более или менее временных пациентов. Мы не думаем, что вы останетесь здесь на длительный срок.

– Что? – Я шагнула назад. – Останусь здесь? Что это значит?

Миссис Макдональд и доктор Черил обменялись быстрыми взглядами.

– Я думал, ваша мать объяснила вам это, Руби, – возразил он.

– Объяснила? Что объяснила?

– Вы находитесь здесь для обследования и освидетельствования. Разве вы не дали согласие на это?

– Вы что, сумасшедшие? – воскликнула я. Это вызвало улыбки на лицах санитаров, но доктор быстро выпрямился.

– О Господи, я думал, вы будете одним из самых легких случаев.

– Я хочу вернуться к матери, – настаивала я. Я оглянулась, теперь уже настолько сбитая с толку и расстроенная, что не знала, в каком направлении идти.

– Просто успокойтесь, – посоветовал доктор Черил, делая шаг вперед.

– Успокоиться? Вы сказали, что я здесь пациент, и хотите, чтобы я успокоилась?

– Вы не совсем пациент, – проговорил доктор, закрывая и вновь открывая глаза, – вы проходите медицинское освидетельствование.

– Освидетельствование чего?

– Давайте-ка лучше я сначала покажу вашу комнату, а потом уже поговорим? Если не нужно ничего делать, что ж, вы сразу же отправитесь домой, – он вновь скупо улыбнулся.

– Ничего не нужно делать, – попятилась я от него. – Я хочу пойти к своей матери. Сейчас же. Я приехала навестить дядю Жана. Поэтому я здесь.

Доктор Черил посмотрел на миссис Макдональд. Она поднялась.

– Вы только сделаете хуже себе, если не будете помогать нам, Руби, – сказала она, выходя из-за стола. Санитары двинулись вслед за ней. Я продолжала пятиться, качая головой.

– Это ошибка. Отведите меня обратно.

– Просто успокойтесь, – говорил доктор Черил.

– Нет. Я не хочу успокаиваться.

Санитар, находящийся справа от меня, быстро двинулся, чтобы помешать мне отступать. Он не прикасался ко мне, но стоял у меня за спиной, подавляя своим присутствием. Я начала плакать.

– Пожалуйста, – умоляла я. – Я хочу пойти к своей матери. Это ошибка. Только отведите меня обратно.

– Всему свое время. Когда будет возможно, я обещаю сделать это, – успокаивал меня доктор Черил. – Давайте все-таки посмотрим вашу комнату. Как только вы увидите, как она уютна…

– Нет, я не хочу видеть никаких комнат.

Я резко повернулась и попыталась пройти мимо санитара, но он схватил мою руку и держал так крепко, что стало больно. Я завизжала, и к делу подключилась миссис Макдональд.

– Арнольд, – позвала она другого санитара. Тот подошел, чтобы взять меня за другую руку.

– Не причиняйте ей боли, – предупредил доктор Черил. – Осторожно. Руби, они только покажут вам вашу комнату. Отправляйтесь, моя дорогая.

Я еще какое-то время безуспешно сопротивлялась, потом начала рыдать, а они вели меня вперед, к следующей двери. Миссис Макдональд нажала на звонок, и дверь открылась. Мои ноги не хотели двигаться, но теперь санитары практически несли меня. Доктор Черил следовал за нами. Санитары пронесли меня по коридору спального отделения и остановились у открытой двери.

– Посмотрите, – обратился ко мне доктор, входя в комнату первым. – Это одна из лучших комнат в нашей лечебнице. Окна выходят на запад, так что вам достанется послеполуденное солнце, а не эти ранние лучи, которые будят слишком рано. И только взгляните на эту прекрасную постель, – указал он на кровать из материала под дерево. – Вот туалетный столик, шкаф и отдельная ванная комната. В ней даже есть душ. И еще в вашем распоряжении небольшой письменный столик и стул. Вот почтовая бумага, если захотите написать кому-нибудь письмо, – добавил он, улыбаясь.

Я взглянула на голые стены и пол. Кто мог считать эту комнату приятной! Она больше походила на приукрашенную тюремную камеру, именно так. Ведь на окнах были решетки.

– Вы не смеете так со мной поступать. – Я плотно обхватила себя руками. – Отведите меня немедленно обратно, или я, клянусь, при первой же возможности заявлю в полицию.

– Ваша мать обратилась к нам, чтобы мы оценили ваше состояние, – твердо заявил доктор. – Родители имеют право поступать так, если их дети по закону являются несовершеннолетними. Если вы будете помогать нам, то все пройдет быстро, приятно и безболезненно, но ваше упорное сопротивление всему, что мы делаем или попросим сделать вас, не приведет ни к чему хорошему ни для нас, ни тем более для вас. – В голосе его слышалась угроза. – А теперь сядьте, – приказал врач, указывая на стул. Я не пошевелилась. Он выпрямился, будто я плюнула ему в лицо.