Рубежье 4

Первой мыслью было послать все далеко и надолго. Терпеть боль с риском потерять возрождение? Однако на другой чаше весов находилась зависимость от системы, которой ничего не стоило сотворить любую подставу

— А куда я денусь? — наконец выдавил из себя ответ.

«Тогда готовься».

— Мужики, я сейчас попрошу вас кое-что сделать. Прошу не удивляться и не задавать вопросов, просто выполните мои указания. Скажу лишь одно: это необходимо для нашего выживания. Моего, в первую очередь.

Они молча выслушали и приступили к исполнению.

Когда остался связанным в воде, сразу замерз. Затем резко накатил внутренний жар и возникла резкая боль в конечностях, словно их прищемили дверью, но не отпустили, продолжая увеличивать давление.

Не знаю, кто сказал, что зубная боль — самая крутая. Меня сейчас подвергали такому истязанию…

Зубы, наверное, тоже болели. Как минимум — от того, что я стиснул челюсти, пытаясь раскусить деревянную чурку. В глазах потемнело, но я изо всех сил старался отгонять темень, чтобы не вырубиться.

Пребывая в полукоматозном состоянии, видел клочок неба и держался лишь за него, осознавая, что из реальности пока не выпал. Когда же на светлом фоне появилась надпись: «Держись, сейчас будет по-настоящему больно», меня настиг приступ ярости.

«Какого ***! А до этого что было — укус комарика? *** *** ***!!! Что за издевательства? *** *** *** в задницу! Сейчас разорву веревки, выломаю дрын и кого-то так отделаю…»

— Му-у-у!!! — застонал настигнутый приступом, который «по-настоящему».

Сразу вместо неба увидел фейерверк из разноцветных искр, резко захотелось выпрыгнуть из собственной шкуры, поскольку именно она являлась источником всепоглощающей боли, ее записал в личные враги и очень хотел уничтожить. Самому казалось, что из всех дыр у меня сейчас валит дым…

Раздавшийся хруст перекушенной чурки сработал выключателем особенно острого болевого приступа, стало заметно легче.

— Я до сих пор в сознании? — прошептал непослушными губами.

«Ты справился, Дмилыч», — написала автономка.

— Можно выбираться? — с огромной надеждой задал вопрос.

«Погоди, сначала пусть затянутся раны, и тогда можешь звать своих».

— Какие раны?

«От веревок Ты же пытался их порвать напряжением мышц».

Перед экзекуцией договорился с друзьями, что они подойдут лишь по моему сигналу, а до того момента будут издали молча наблюдать за происходящим. Автономка, наконец, сжалилась, и я отправил послание. Через несколько секунд рядом оказались все трое.

— Дмилыч, что это было, пару штормов тебе в кишечник⁉ Я постарел лет на сорок, наблюдая за твоими выкрутасами! — Кент принялся отвязывать колья, которыми меня зафиксировали в воде, чтобы случайно не уплыл на глубину. — Если бы существовали соревнования по мазохизму, ты бы сегодняшним выступлением точно взял главный приз. Выглядишь, как акула, побитая об камни прибоем.

«Чувствую себя еще хуже», — проскочила мысль, которую сил озвучить не имелось.

— Да рядом с ним даже вода стала теплая, он тут кипятильником работал! — Алкос перерезал веревки на руках и ногах.

— Все удалось? — спросил следопыт.

Вместо ответа смог только кивнуть.

Меня отнесли к костру и бережно положили на что-то мягкое.

«Чтоб я еще раз разрешил проводить над собой опыты!» — с этой мыслью отрубился.

Интерлюдия

В момент смертельной опасности чешуйчатая пума могла некоторые свои способности усиливать многократно. Так она обнаружила нужный ей запах, а вскоре и наткнулась на след того, кому собиралась доверить своего детеныша.

После недавнего ранения в схватке с шипастой коброй кошка чувствовала себя все хуже и хуже. Инстинкт подсказывал, что жить ей осталось недолго, а ее малыш без защиты один не выживет. Срочно требовалось найти сильного хищника, который не убьет и сумеет воспитать ее котенка.

Самец своего вида для этой цели не подходил: в лучшем случае попросту бы бросил мелкого, в худшем — убил. Хорошим вариантом могла оказаться такая же пума, но потерявшая своего детеныша. Однако на ни одной такой хищница не учуяла.

Пума знала лишь одно разумное существо, способное справиться с этой задачей. Двигаясь по его следу, большая кошка все больше убеждалась в своем выборе. И когда наткнулась на следы боя с пятнистыми гиенами, и на останки больших пришельцев, которых за прошедшую ночь не успели полностью сожрать ночные падальщики. Из всех схваток ее знакомый хищник выходил живым, а его враги, даже несмотря на численный перевес, погибали. Именно такой способен защитить ее малыша.

Мелкий зверек держался чуть позади мамаши. Сейчас само ее присутствие спасало его от большинства местных хищников, разбегавшихся с пути чешуйчатой пумы, стоило учуять ее запах. Главное для матери с детенышем сейчас было не нарваться на кого-нибудь из их весовой категории.

Вскоре раненая кошка учуяла место, куда заходить ей было нельзя. Однако как раз там находился тот, к кому она вела сына. Материнский инстинкт оказался сильнее — пума направилась к холодной воде.

Интерлюдия…