Рубеж

«Мой план увенчался успехом. Младший Тёрнер полностью отстранён от работы в моей службе. Мне и двум моим самым приближенным офицерам удалось застукать его за тем, как он удалял информацию с камер наблюдения в медблоке. Просто смешно, как он умудрялся нас этим провести. Ему удалось каким то образом получить удалённый доступ, поэтому он смог скрываться от нас так долго. Он менял код даты, и менял запись другой. Скорее всего это были записи, на которых его старший братец орудовал в медблоке и небольшой прилегающей лаборатории, создавая опасные вещества. Младший брат подменял их записями, на которых всё было в порядке. Поэтому для нас медблок всегда оставался пуст, как и лаборатория. Мне очень стыдно за то, что этот маленький мерзавец умудрялся держать нас в неведении столько времени. То, как ему это удалось — тема для ещё одного серьёзного расследования. Я не сомневаюсь в том, что у него были сообщники. Сейчас я не могу определить их, но я делаю это методом постепенного исключения, отсеивая тех людей, в которых я уверен.

Я жалею только об одном, что у нас нет специальных препаратов, позволяющих добиться от человека правды. О них написано в хрониках Земли, но нам в экспедицию подобного не дали. Полезной грузоподъёмности едва хватало на всё необходимое. Но главной причиной было конечно же то, что никто не рассчитывал на подобное. Никто не рассчитывал, что через сто лет здесь произойдёт такое. Даже программ для синтезатора нет. Если некоторые яды используются для лечения, то эти вещества имеют другое назначение и применение их не предполагалось.

От решительных действий меня отделяет только одно: я по-прежнему неуверен в том, кто чьей марионеткой является. Главный врач больницы, которым умело манипулирует Тёрнер, или сам Тёрнер, которым манипулирует главный врач — они оба ведут себя очень подозрительно. И пока я не установлю это, мои решительные действия могут только помешать. Но утешает меня то, что сейчас это развязка стала на шаг ближе. И этот шаг будет довольно быстрым, если я добьюсь признания от Тёрнера.

Конечно, он молчит. Он упирается, как ребёнок, которого поймали за каким-то неподобающим поступком. Его признание могло бы раз и навсегда решить все эти проблемы. И хотя Эмми и Мелани уже не вернуть, я жажду обезопасить «Фарадей-21» от всех недоброкачественных элементов».

Следующая заметка, которую автор дневника оставил для прочтения, значилась следующим днём. Она была довольно короткой и не очень весомой.

«В медблоке по-прежнему тихо. И это несмотря на то, что подмены записей теперь быть не может. Но положительный момент в таком стечении обстоятельств есть тоже: Тёрнер никому не навредит до тех пор, пока он, его дружки и его семейка вынуждены залечь на дно. Я очень надеюсь, что продлится это как можно дольше. Но ещё сильнее я надеюсь на то, что когда он решит сделать очередной шаг, я буду к этому готов».

Следующая заметка была последней. Спенсер это понял по тому, что там отсутствовала кнопка «Читать дальше».

«Сегодня случилось немыслимое. Тёрнер и его младший брат захватили один из классов школы. Ни я, ни мои предки до этого никогда не сталкивались с терроризмом. Я только читал о нём. Но даже этих знаний было достаточно, чтобы понять, что это не акция, имеющая какие-то определённые цели. Они просто психи, которые начали убивать детей. Они устроили там настоящую резню. Я заколебался, думал, что удастся решить эту проблему мирно. Я почему-то считал, что у них должны быть какие-то цели, требования, но нет. Я идиот. Нужно было сразу понять, что в этом корабле бессмысленно что-либо требовать. Здесь всё равно не спрятаться друг от друга. Они просто испугались разоблачения, и захотели напоследок устроить здесь резню. Мои люди впервые за много лет вынуждены были взять в свои руки оружие и подавить эту непонятную акцию.

Наконец-то Тёрнер мёртв. Погибло четверо детей-учеников. Я никогда себе этого не прощу. Я действовал слишком медленно. Я должен был взять на себя ответственность и остановить всех этих Тёрнеров, пока было можно. Но я боялся ошибиться. Все остальные Тёрнеры задержаны на предмет их участия в этих событиях. Я разберусь в этом деле, но мне нужно время. Рано или поздно все будут привлечены к ответственности. Возможно, даже я. Всё позади, но погибших детей уже не вернуть. И дело тут не в том, что мы потеряли часть будущего нашей популяции, нет. Отнюдь, в этом плане не критический. Он вполне восполним.