Розыск начинается в субботу (СИ)

К ногам Камилла подкатился обломок металла. Даже самый технически бездарный землянин без труда узнал бы в нем тумблер от стандартного бытового позитивного реморализатора "Одуванчик". Камилл нагнулся, прочитал на клейме: "Урюпинский комбинат, планета Земля" и обреченно подумал: "Опять меня охмурили, гады!"

Глава 11

— Кретин! — злобно прошипел Бродяга, выпутывая ноги из ушей. — Мелкий пакостник! Помоги мне! Ухо держи! Да не это — левое! Дрянной мальчишка! Ты раздолбал наш Филиал Реморализации, который я собирал здесь по винтику пятьдесят лет! Ты порешил моих лучших агентов! Ты вывихнул мне ухо! Да еще связался со Скромником! Аллес! На Земле ответишь перед Мировым Советом, а здесь — перед Броненосными Купцами!

— Купцы… тоже наши люди?.. — пролепетал Камилл.

— Естественно! Это спецбригада КОМКОНа-4, а я — начальник Вселенской Службы Ликвидации Адольф Сидорски. Впрочем, можешь называть меня "сэнсэй". Садись в мой броневик, поехали!

Глава 12

— Я на Землю хочу, — капризно сказал Камилл.

— Обойдешься, — ответил Бродяга. — Ты будешь сидеть здесь, пока не восстановишь мне весь Филиал. До последней щепки! А для отвода глаз будешь числиться у меня в конторе старшим расчленителем…

— Один вопрос, сэнсэй, — умоляюще сказал Камилл. — Хоть теперь-то я смогу узнать, почему недоумки чешутся?

— Это элементарно, дорогой… — начал Бродяга и осекся. Впереди на обочине неутомимый Зэк с дюжиной соратников сноровисто наводил на броневик небольшую осадную мортиру.

— Затруднение? — брезгливо бросил Бродяга. — Устранить!

Камилл вышиб ногами лобовую броню и прыгнул, принимая на лету стойку "бешеный ангел". У него оставалось еще три десятых секунды. Для настоящего землянина — более чем достаточно.

Дело второе БЫК В ГАДЮЧНИКЕ

Это Бяка-Закаляка Кусачая,

Я сама из головы ее выдумала.

Стишок маленькой девочки

13 мая 86 года * Камилл Думмерер на службе

В 23.45 Герцог закатил мне истерику.

— …И ты еще смеешь сомневаться?! — надрывно завопил он. — Балаболкин заказал себе на ужин яичницу-глазунью! Яичницу! Ты слышишь, дурья башка?! Да еще из пяти яиц!!!

— Но, сэнсэй… — пробормотал я.

— Молчать! — отрезал Герцог (в миру — Адольф Сидорски, начальник Особого Отдела при Мировом Совете). — Ты еще мне скажи, что он просто обожает яичницу! А я вот обожаю брать инопланетных шпионов с поличным! Живыми! А лучше — мертвыми!..

И он понес обычный свой бред про явки, засады и отпечатки пальцев, а я машинально поправил прическу, глядясь в зеркальную лысину Герцога. Мне все осточертело. Я совершенно избегался в поисках Балаболкина и теперь лишь вяло прикидывал, кого еще Герцог успеет поставить к стенке, прежде чем подпишет мне заявление на отпуск.

— И нечего вспоминать вшивый Закон о Неприкосновенности Личности! — орал между тем Сидорски. — Для упырей, андроидов и ренегатов нет и не будет у нас никаких законов! Вся эта поганая банда у меня вот где сидит! Полвека меня тянет блевать при виде не то что яичницы, а обычного майонеза!..

Тут зазвонил видеофон, и Герцог притих.

13 мая 86 года * Нечто о Балаболкине

Докладывал Андрей Кукин:

— Мы засекли его, сэнсэй! Он гуляет по бульвару и кормит пирожными ручных летучих пиявок. Продолжать наблюдение?

— Отставить! — проскрежетал Герцог. — У него одна дорога — в Хранилище. А уж там я его встречу!

Экран погас. Герцог уставился на увешанную оружием стену, немного поколебался, выбирая между скорострельным "экселенцем" и парадной секирой принца Балалайского, потом выволок из ящика стола ржавый гранатомет и выскочил с ним в дверь. А я остался стоять, прижимая к животу стопку исписанной туалетной бумаги, хитроумно схваченной канцелярской скрепкой.

Тут часы пробили полночь.

14 мая 86 года * Оценка диспозиции

Хранилище открывалось в шесть — время у меня пока что было. Следовало отправить секретный отчет руководству Комиссии по Контр-Регрессу (КОМКОНа-4) — Хамову, Задеру, Гробовскому. Потом я залез с ногами в любимое кресло шефа и предался воспоминаниям об этом гнусном деле, навешенном-таки на мою бедную многогрешную шею.

Операция "Яйца всмятку" (Дело Балаболкина)

Леня Балаболкин рос тихим и послушным ребенком. Он сторонился шумных игр и мечтал посвятить жизнь декоративному цветоводству. Но вышло иначе.

Когда Ленечке стукнуло десять лет, в Запаснике Неотождествленных Биоформ (а по-простому — в Хранилище) затеялась генеральная уборка. Стоял там изрядно запыленный ящик — предмет материальной культуры загадочных Умников, выловленный сто лет назад из глубин озера Титикака. В ящике рядком располагались пять овоидных предметов небесно-голубого цвета, потому и прозвали эту штуку "курятником". Так вот, подняв случайно крышку "курятника", сотрудники Хранилища ахнули. "Яйца" сменили цвет на ярко-оранжевый, и на каждом из них появилась каллиграфическая надпись на линкосе готическими буквами. На "яйце" # 2 было начертано: "Леонид Веверлеевич Балаболкин"…