Рождение Юпитера

– Да, это сделал дикий зверь! – с сарказмом прокомментировал Шелли и почувствовал внутри себя холод: в самом деле – безымянный выглядел так, будто какое-то животное содрало с него лицо… тупыми когтями.

– Как бы там ни было! – Брут отстегнул от пояса покойника кадуцей. – Держи, ветеран Партии!

– Мне? – удивился Шелли.

– А кому? Не махать же тебе мечом? – Он без зазрения совести ткнул в бицепс Шелли пальцем. – Пошли, дитя микрогравитации! Нам нужно найти банду вооруженных до зубов злодеев и отбить у них Климентину, а затем корабль. Уж не знаю, что будет проще.

– А-а-а-а!!! – донеслось откуда-то снизу. Крик был настолько пронзительным, что просочился сквозь металл переборок и гул взрывов на поверхности Ганомайда.

– Климентина!!! – в один голос воскликнули Шелли и Брут.

Дорогу к площади, озаренную светом голограмм, они отыскали без труда.

8

Атаку Ай-Оу Климентина не увидела. Продолжая повиноваться голосу, звучащему в ее голове («Кричи, Ен-Ти! Кричи изо всех сил!»), она вскочила на ноги. Не просто вскочила, а выстрелила собою вверх – подобно распрямляющейся пружине.

Врезалась головой во что-то твердокаменное. Услышала лязг зубов.

Бесфамильный Константин отшатнулся, замотал головой от боли и удивления. Его безвольная пленница, его законная добыча выпустила когти!

Климентина метнулась в сторону и угодила в объятья бдительного Михаэля. Сбила большеголового с ног и сама рухнула на пол, оказавшись в его цепких и неожиданно сильных руках. Они покатились по теплому мрамору, словно пара потерявших связь с реальностью любовников.

Константин не стал терять время на «бесфамильную сестру». Он удобнее перехватил рукоять молота и бросился вперед: туда, где троих головорезов Михаэля рвало на куски страшное, нисколько не похожее на человека существо.

Эта тварь почуяла намерения Константина; Ай-Оу выпустил из рук (они казались такими слабыми и тщедушными!) изувеченную жертву и прыгнул внутрь ближайшей голограммы – только мелькнули голые пятки. Константин выругался: он тут же потерял безобразную пародию на человека из виду.

Глазные имплантаты сфокусировались на поверженных безымянных. Двое – не жильцы, третий – жить будет и даже сохранит себе руку… если только поднимет ее с пола и сейчас же положит в лед.

Двое головорезов из арьергарда разряжали кадуцеи в пустоту. Сверкали лазерные лучи, летела в стороны раскаленная мраморная крошка…

Константин заметил движение с противоположной стороны (ох, и прыток этот Ай-Оу Тэг… или то, чем он стал!) и метнулся навстречу стремительной тени. Врезался литой грудью в перепачканного сажей монстра и едва не рассмеялся: Ай-Оу Тэг кубарем отлетел прочь.

– Эй! Это за тобой мы гнались через всю систему? – весело спросил Константин, примеряясь для последнего удара. – Какой же ты красавчик! Красивее даже, чем я!

Ай-Оу вскочил на ноги. Точнее – на четвереньки. А еще точнее – на ноги и на руку. Движения его были молниеносны.

Прыгнул. Пронесся под ревущим молотом, вцепился в крутые плечи бесфамильного и, не открывая глаз, заглянул ему внутрь черепной коробки…

Он так хотел, чтобы эти мерзкие объективы выпрыгнули из воспаленных глазниц!

Константин ощутил на своих плечах сухие и тонкие, словно лапы насекомого, ручонки. К обезображенному шрамами лицу придвинулась так близко, будто собиралась поцеловать, восковая физиономия с перекошенными губами.

Константин ударил Ай-Оу головой. Услышал в момент соприкосновения, как хрустнули лицевые кости Тэга. Затем – коленом в живот. На пол его! Рукоятью молота – поперек спины!

– У меня удалены лобные доли мозга! А вместо черепа – титановый контейнер со стенками в палец толщиной! – пояснил Константин оглушенному уродцу. – На меня твоя… магия! – твоя магия не действует!

Ай-Оу снова принял стойку диюдарха. Но на этот раз половина прыти молодого Тэга куда-то делась. Константин улыбнулся с неподдельным сочувствием.

Климентина (она до последней секунды продолжала биться в объятиях Михаэля) вдруг обмякла. Большеголовый тут же подмял женщину под себя, вывернул за спину расслабленные руки. И тогда Климентина закричала. Боль, скорбь, ужас – все смешалось в этом крике, и невидимый свод над площадью задрожал.

Молот Константина взлетел и опустился сверхчеловеку и насекомому на спину – на ложбинку между лопатками, на костистую дорожку позвоночника.

– Ай-О-о-о-о-у! – взвыла Климентина.

Ай-Оу врезался лицом в пол. Вытянул в стороны тонкие руки и ноги. Как никогда он походил на насекомое, угодившее под чей-то каблук.

– Ай-О-о-о-у! – молила Климентина. – Пожалуйста, не надо-о-о!

Ай-Оу закашлялся и приоткрыл глаза.

– Моя… Климентина… – прошептали испачканные кровью губы.

Космос был перед ним как на ладони.