Рождение и жизнь Иешуа бен Иосифа

Однако Ганид не был полностью удовлетворен. Не раз они возвращались к этим темам, и Иисус рассказал ему о некоторых эпизодах своего отрочества, а также об Иакове, сыне каменщика. Узнав, что Иаков вызвался защищать Иисуса, Ганид сказал: «О, теперь я начинаю понимать! Во-первых, трудно найти нормального смертного, который захотел бы напасть на такого доброго человека, как ты, а если бы и нашелся решившийся на такое безумец, наверняка поблизости оказался бы другой смертный, который поспешил бы к тебе на помощь, — точно так же, как ты всегда выручаешь всякого, кто попадает в беду. Своим сердцем, Учитель, я согласен с тобой, но своим умом я по-прежнему считаю, что если бы я был Иаковом, я бы с радостью наказал тех грубых парней, которые позволяли себе нападать на тебя только из-за уверенности в том, что ты не станешь себя защищать. Я полагаю, что на твоем жизненном пути тебе едва ли грозит какая-либо опасность, ибо ты уделяешь так много своего времени, помогая другим и опекая своих бедствующих собратьев, — скорее всего, рядом всегда окажется кто-нибудь, кто защитит тебя». И Иисус ответил: «Время этого испытания еще не пришло, а когда оно настанет, нам придется подчиниться воле Отца». И это было всё, чего юноша смог добиться от своего учителя в отношении трудного вопроса о самообороне и непротивлении. В другом случае ему удалось вытянуть из Иисуса мнение о том, что организованное общество имеет полное право использовать силу для претворения в жизнь своих справедливых решений.

Посадка на корабль в Таренте

Находясь на причале в ожидании разгрузки корабля, путешественники стали свидетелями грубого обращения мужа со своей женой. Как обычно, Иисус встал на защиту того, кто подвергся нападению. Он подошел сзади к раздраженному мужу и, мягко похлопывая его по плечу, сказал: «Друг мой, могу ли я обмолвиться с тобой несколькими словами наедине?» Рассерженный человек растерялся от такого обращения и после нескольких мгновений смущенного колебания пробормотал: «Э-э… зачем… ну, можешь… а что тебе от меня нужно?» Отведя его в сторону, Иисус сказал: «Друг мой, я вижу, что произошло что-то ужасное; я очень хотел бы услышать от тебя, какое происшествие могло заставить столь сильного человека на глазах у всех поднять руку на жену, мать его детей? Я уверен — ты не сомневаешься в том, что у тебя есть веские основания для такого поведения. Что сделала эта женщина, чтобы заслужить такое обращение со стороны своего мужа? Глядя на тебя, мне кажется, что на твоем лице я могу прочитать любовь к справедливости — если не желание проявить милосердие. Отважусь предположить, что если бы на обочине дороги на меня напали разбойники, ты, не колеблясь, бросился бы на помощь. Я полагаю, что за свою жизнь ты не раз совершал такие храбрые поступки. Так скажи мне, друг мой, что случилось? Допустила ли эта женщина какую-нибудь оплошность, или же ты по нелепости потерял голову и бездумно набросился на нее?» Человек этот был тронут не столько тем, что сказал Иисус, сколько его добрым взглядом и благожелательной улыбкой, которой Иисус одарил его в заключение. Он ответил: «Я вижу, что ты являешься священником из киников, и я благодарен тебе за то, что ты сдержал меня. Моя жена не сделала ничего ужасного; она хорошая женщина, но меня раздражает ее манера дразнить меня на людях. Я сожалею, что мне не хватило самообладания, и я обещаю, что постараюсь сдержать свою прежнюю клятву, данную одному из твоих братьев, который много лет тому назад учил меня уму-разуму. Обещаю тебе».

И затем, прощаясь с ним, Иисус сказал: «Брат мой, всегда помни о том, что мужчина не имеет законной власти над женщиной, если только женщина сама и без принуждения не дает ему такую власть. Твоя жена взяла на себя обязательства идти вместе с тобой по жизни, помогать тебе бороться с жизненными трудностями и нести значительно большую нагрузку, связанную с рождением и воспитанием твоих детей; и было бы только справедливо, если бы за это особое служение она получала от тебя ту особую защиту, которую мужчина может предоставить женщине как партнеру, чья обязанность — вынашивать, рожать и воспитывать детей. Нежная забота и участие, которые мужчина готов посвятить своей жене и детям, являются мерой достижения более высоких уровней творческого и духовного самосознания. Разве ты не знаешь, что мужчины и женщины суть партнеры Бога, ибо они объединяются в создании существ, у которых, когда они вырастают, появляется потенциальная возможность обретения бессмертной души? Небесный Отец относится к Духовной Матери вселенских детей как к равному существу. Ты уподобляешься Богу, когда на равных условиях делишь свою жизнь и всё, что к ней относится, с партнером-матерью, всецело разделяющей с тобой этот божественный опыт, — воспроизведение себя в детях. Если ты способен любить своих детей так же, как Бог любит тебя, ты будешь любить и лелеять свою жену так же, как небесный Отец почитает и прославляет Бесконечного Духа — мать всех духовных детей в необъятной вселенной».