Рожден быть опасным

И почти тут же плазменная панель проявила изображение, потрясшее меня не меньше, чем собственное рождение, которое, кстати сказать, я не помнил. Я увидел Ренату Музыкантскую, привязанную к стулу. Вокруг нее стояли бородачи. Ее рот был заткнут кляпом. А фоном всей этой картинке служила какая-то явно нарисованная виртуальным художником панорама, где кипел водопад, росли пышные джунгли. Все было живое и неестественное. Один из бородачей вынул кляп изо рта Ренаты. Она попыталась его укусить, и он наградил ее пощечиной. Рената плюнула в него.

Вот уж чего я ожидал меньше всего так это то, что Музыкантская в руках «первоземельцев».

Рената открыла рот и стала что-то говорить, но звука не было.

– Я думаю, дэмонстрации достаточно.

Усатый вернулся в вагон. Он отключил плеер и уселся на диван напротив меня.

– Что вам надо? – спросил я.

– Нам нужэн ты, – ответил он. – Стали бы мучаться и хоронить столько людэй, чтобы потрэпаться с тобой за жизнь.

– Каких людей? – переспросил я.

– Тэх, что остались в Библиотэкэ. Там погибло много наших товарищэй, но они знали, на что шли. Они жэртвовали собой ради свэтлого будущэго наших дэтэй. Ради Аллаха.

– Ты хочешь сказать, что Библиотеку захватили только для того, чтобы заполучить меня?

Более бредовой новости я никогда в жизни не слышал, – разве что новость о том, что я – Идеал и моих товарищей по палате уводят на бойню, могла конкурировать с этим сообщением.

– Имэнно так, – подтвердил усатый.

– Но откуда вы знали, что я жив? Я же был мертв для всех. Меня же взорвали на складе. Я ничего не мог понять.

– Тэбэ знакомо имя Мухаммэд Абу Иль Али, Ларс Русс? – спросил усатый, наслаждаясь растерянностью, проступившей на моем лице.

– Не знаю я никакого Мухаммеда Иль Абу, – огрызнулся я, понимая, что это глупо – отрицать очевидное. Если уж они спросили меня об этом, значит, были уверены в положительном ответе. К тому же, откуда им еще знать о моем воскрешении?

– Зачэм жэ так, мистер Русс. Он вас прэкрасно знал. У нэго вы чувствовали сэбя в бэзопасности. Так оно и было. Мы слишком заинтэрэсованы в вас, чтобы подвэргать вас опасности.

– Значит, вы от него узнали, что я жив? Лучше прозреть поздно, чем никогда.

– От нэго, – подтвердил мою догадку усатый. – Он сообщил нам о вашэм прибытии, пока вы спали. Это было нэпрэдусмотритэльно с вашей стороны. Вы нэ должны были засыпать в домэ Мухаммэда. Вы допустили ошибку. Но как это бываэт… гаварят у вас в России…

Усатый нахмурился и перешел с лингвы на неведомый мне язык.

– Я вижу, вы нэ понимаэтэ. Я забыл, что вы русский по докумэнтам. Тогда повторю. В России говорят: и на старуху бываэт проруха.

– Что такое проруха? – поинтересовался я.

– Нэ знаю, но думаю, что это нэ суть важно.

– Не суть, – согласился я.

Я уже догадывался, что мне предложит усатый, но все же надеялся услышать что-нибудь про Ренату.

– Мы хотэли, чтобы Мухаммэд потолковал с вами, чтобы он прэдложил вам сотрудничэство. Но, видно, он нэ успэл…

Я счел нужным промолчать и не распространяться, насколько успешными были его переговоры.

– Мы надэялись, что йэму удастся вас уговорить. Но произошэл взрыв, и мы потэряли эго. Мы сожалээм о потэре Мухаммэда…

«Неужели усатый настолько наивен, что относит смерть Мухаммеда в категорию несчастных случаев? На это надеяться не стоит. Он прекрасно знает о том, кто помог Мухаммеду стать воздухоплавателем на реактивной тяге. Но он умалчивает об этом, чтобы показать, что они готовы простить мне все, лишь бы я переметнулся на их сторону. Хитрая бестия этот усатый».

– Что вы хотите от меня?

На прямой вопрос я рассчитывал получить прямой ответ.

– Нам нужны вы и ваши способности, – ответил усатый.

– Что значит эта хрень? Вы хотите завербовать меня в ислам? Не выйдет, – помотал головой. – Я слишком люблю женщин и вино, чтобы согласиться.

– А жизнь? – сверкнул глазами усатый.

– Что жизнь? – переспросил я.

– Жизнь вы любитэ?

– Бэзусловно, – передразнил я его.

– Мы нэ намэрэны вас привлэкать в ислам. Мы хотим вас нанять как найомника. Нам нужны ваши способности.

– Что от этого буду иметь я?

Стоит прощупать почву, прежде чем хотя бы краешком сапога вступить в болото.

– Дэньги. Много дэнэг. Сколько хотитэ.

– Откуда у вас такиэ средства? – скептически поинтересовался я.

– Я нэ могу вам отвэтить. Повэрьтэ мнэ на слово, они у нас йэсть.

– Мне ничего другого и не остается, как верить на слово.

– Тэм лучшэ, – усатый закинул ногу на ногу.

– Все же я не понимаю, зачем вам нужен я. Я же дал вашим недомеркам меня скрутить.

– Послэ того, как вы освободили Библиотэку. Нэудивитэльно. Всэ устают… Только благодаря вам СБЗ удалось освободить заложников.

– Вы в этом уверены? – съехидничал я. – Все же я вам не верю. Вам нужно не только это. Я, как солдат, вас интересую мало. Глупо кидать сотню людей только ради меня.

Усатый улыбнулся: