Ровно в полночь

– Зачем спешить с решением. Давайте разберемся.

Мэгенхерд нетерпеливо мотнул головой, сбрасывая прилипшие снежинки.

– Здесь холодно.

– Без вашей доли "Каспара" станет еще холоднее, – спокойно заметил я. – Давайте рассуждать. Капитал "Каспара" в акциях – сорок тысяч швейцарских франков, верно? Они десяти – или стофранковые?

– Десятифранконые.

– Всего, значит, четыре тысячи акций. Сколько их у вас?

– Вы же знаете: 33 процента.

– Я задал другой вопрос: сколько их у вас?

Вокруг нас стало очень тихо. Харви с мисс Джермен вне освещенного пространства двигались темными тенями, сливая воду из машины Мерлена в пустую флягу из-под коньяка и выливая ее в радиатор "роллс-ройса".

Мэгенхерд поежился, спасаясь от снежинок, и сказал:

– Можно сосчитать. Но решают все проценты.

– Конечно. Хотя в сертификате значится только число акций. Теперь вот что: вы оба знаете Флетца, я – нет. Верно ли я его представляю? Неделю назад к нему приходит Галлерон, хлопает своим сертификатом по столу и говорит: "Мне принадлежат акции Хелигера. Давайте назначим собрание акционеров и продадим "Каспар". Флетц тут же вспоминает все проблемы, связанные с вашим приездом, и мгновенно впадает в панику. Я прав?

Мэгенхерд с Мерленом переглянулись. Мерлен развел руками и пробормотал:

– Возможно.

Мэгенхерд задумчиво протянул:

– Возможно, так и было. Но...

– А если он запаниковал преждевременно? Ведь он был убежден, что сертификат может быть только сертификатом Хелигера, только на 34 процента акций и, значит, при голосовании перевешивает его собственный. Но в сертификате акций на предъявителя нет ничего: ни фамилии, ни процентов. Только число акций. А Флетц наверняка тоже привык мыслить процентами и, скорее всего, не стал ничего подсчитывать. Вы свои уже сосчитали?

Мэгенхерд сухо сказал:

– У меня 1320 акций.

– Правильно – 33 процента. А 34 – это 1360 акций. Легко перепутать, верно? Особенно если привык считать в процентах. Я все думаю, не совершил ли Флетц именно такую ошибку, если сертификат Галлерона был выписан на 1320 акций – как ваш и Флетца.

Мэгенхерд уставился на меня.

– Вы считаете, это фальшивка?

– Кто станет делать фальшивый сертификат, неправильно вписав в нею число акций? Нет, сертификат подлинный, но не Хелигера. Сертификат Хелигера сгорел при аварии. Это ваш сертификат. Сейчас у вас нет акций "Каспара" ни на сантим. Нравится ощущать себя банкротом?

Воцарилась долгая пауза.

Я не спеша продолжил:

– Думаю, когда вас обвинили в изнасиловании и сразу же возникли проблемы с передвижением, вы решили дать больше прав своему поверенному Мерлену. И даже перевели на него немало важных бумаг или предоставили право пользоваться вашим сейфом в банке. Думаю, что среди прочего там хранился и сертификат "Каспара".

Я ухмыльнутся Мерлену. Тот не отрывал глаз от "маузера", смотревшего ему в живот.

– Любой француз может изобразить бельгийский акцент, Анри. Да я и сам могу это сделать, – во всяком случае, достаточно прилично, чтобы сбить с толку жителя Лихтенштейна вроде Флетца. А теперь, Галлерон, будьте добры вернуть мистеру Мэгенхерду его десять миллионов фунтов!

Он медленно поднял глаза и, помолчав, грустно улыбнулся.

– По закону сертификат на предъявителя принадлежит его обладателю. Но мы, возможно, не все делаем строго по закону.

Он вздохнул и полез во внутренний карман пиджака.

У меня за спиной прогремели три выстрела. Лицо Мерлена, озаренное вспышками выстрелов, сразу застыло и он рухнул в поземку.

Я развернулся и выбил у Мэгенхерда "уэбли".

Харви с револьвером руке выскочил из снежной круговерти.

– Что происходит, черт побери?

– Мы познакомились с мсье Галлероном, – я кивнул на Мерлена. – Познакомьтесь и вы.

Харви взглянул на меня, потом на Мерлена, и покачал головой.

Мэгенхерд зажмурил глаза. Снег таял на его лице и очках, поблескивая в отраженном свете фар.

Я сказал:

– Добро пожаловать в Клуб Убийц.

Он медленно разомкнул веки.

– Мертв?

Я кивнул.

– Совсем не трудно, да?

Но как же я забыл, что дал ему этот чертов револьвер?

Харви спросил:

– Он действительно был Галлероном?

– Да. Хотите слушать, стоя в снегу, или можете подождать?

– Можно и подождать. Что с ним будем делать?

– Проверить карманы и засунуть в "роллс-ройс". До утра все равно нужно избавиться от машины, заодно сплавим и Мерлена.

У Мерлена машина была с местным номером. Видимо, он нанял его здесь на имя Галлерона. Но это не имело значения.

Харви с сомнением заметил:

– Но его найдут.

– За нами тянется цепочка трупов от самой Атлантики, огрызнулся я. – Еще один так все запутает, что полиция никогда не разберется.

Все это было верно. Полиции знакомы такие случаи: на определенной стадии преступление может стать таким запутанным, что ни судья, ни присяжные никогда ничего не поймут, – даже если сама полиция в деле разобралась. Известный парижский адвокат с документами бельгийского бизнесмена, обнаруженный с тремя пулями в груди в экзотическом автомобиле уважаемого англичанина, проживающего в Швейцарии... Для них это такая головная боль, что не спасут и десять таблеток аспирина.