Ростов. Лабиринт

— Что?.. — Чтобы в таком тоне разговаривали с Макаром? Да мир реально сошел с ума! Джип затормозил около свалки, заросшей травой. В лунном свете зелень казалась серебристой и даже чуть-чуть волшебной. Если не знать или забыть, что это всего лишь пыльные сорняки.

— Макар. У меня тридцать игроков. Я сегодня с пяти утра на ногах. Семь точек, на которых я уже была, из них три за городом. Два места еще предстоят. И двадцать четыре непринятых звонка от тебя. Что именно тебе так сильно понадобилось?

— Схема с залазом в Кобяково. Где она?

— Мы ее удалили.

— Ты можешь ее переслать?

— Нет. Что-нибудь еще?

— Ага. Объясни, какого хрена тут происходит?

— Секунду… — Тень отвлеклась, отвечая кому-то еще, но скоро вернулась к разговору, однако теперь перейдя на шепот: — Мне кажется, что кроме «Найт» ты играешь во что-то свое. А кто-то другой играет против тебя.

— Кто?

— Подожди…

В трубке раздался шорох, потом Макар услышал звуки улицы, видимо, Тень вышла из помещения.

— Запоминай! От юго-восточного угла завода примерно двадцать шагов к Дону, потом повернешь налево, ровно на девяносто градусов, пройдешь еще шагов тридцать. Там будет куча щебня и рядом с ней — полуразрушенная стенка, невысокая, по пояс. Из нее торчит железяка. Внизу под этим местом — фанерная плита, заваленная песком и камнями. Отодвигаешь ее — и дело в шляпе. Запомнил? Только, если что, я тебе этого не говорила.

— Заметано, спаси…

— Адиос. И не пались так сильно, как на мукомольном.

Короткие гудки.

Шорох вырубил зажигание и несколько минут сидел в темноте, барабаня пальцами по колену. Проклятый лабиринт. Вначале, когда Макар сличал карты, лазил по спелеистским форумам, читал статьи про археологию на Дону и пересматривал телесюжеты о пропавших под землей инженерах, он чувствовал себя не просто исследователем, а чуть ли не хозяином ростовских подземелий. Стоящим на краю тайны, о которой другие даже не догадываются. Ему казалось, что не хватает лишь какой-то мелочи — нити Ариадны, ухватившись за которую он вмиг размотает весь клубок загадок. Если в итоге приложится сокровище — то ли золотой конь, то ли тридцать два бочонка с монетами казачьей казны, — отлично. А не приложится — и фиг с ним.

Ведь главное — не мешок с драгоценностями и не Грааль. Главное — быть первым, обойти предшественников на дюжину корпусов, взять такую высоту, до которой не дотянулись ни безрассудные авантюристы-кладоискатели, ни бородатые кандидаты исторических наук. Победить и быть первым — это цель! А само сокровище — лишь приятный бонус. Вишенка на торте.

А еще Макару хотелось, чтобы мурашки по спине, и терпкая боль под ложечкой, и мороз по коже. Чтоб адреналину — до оранжевых кругов перед глазами. Чтобы по-настоящему, а не как в кабинке «Кино 9D», от летнего ничегонеделанья, центральный парк Ейска, всего сто рублей за пять минут удовольствия, какой-нибудь «Метроужас» или «Прожорливые мертвецы», где раскачивается кресло, а в лицо пшикают теплой водой. Настоящей жути хотелось и чертовщины, парализующего страха… и веселой безрассудной злости, которая вынуждает страх исчезнуть, проясняя вдруг голову и делая тело бесконечно сильным и ловким. Хотелось победить!

Но чем больше он узнавал, тем сложнее было чувствовать себя хозяином положения. Стоило копнуть поглубже — история города обрастала жертвами и пророками, историческими и вымышленными героями, врагами и друзьями, на чьей крови и была замешана настоящая тайна. А не та, о которой твердили по телевизору и писали в заумных монографиях тиражом пятьдесят экземпляров.

Десять раз перепроверенная, четко выверенная схема-карта лабиринта начинала жить своей жизнью: она прорастала сквозь Макара, сквозь Цыбу, сквозь игру и игроков, сквозь октябрь, время и даже сквозь старую семейную вражду…

После телефонного разговора Шорох наконец понял, что не может, никак не может снова почувствовать себя хозяином положения. Он будто попал в шахматную игру на тысячеклеточном поле, которая началась задолго до него и неизвестно когда закончится. Ты считал себя человеком, а оказался — фигуркой, которую двигают чужие пальцы, в свою очередь повинуясь странным правилам.

У тебя три выхода.

Смириться и бездумно скакать по черно-белым клеткам — конь ходит буквой «гэ».

Отказаться играть по чужим правилам, слезть с доски и стоять в стороне, беспомощным наблюдателем.

Или самому стать мастером. Зарубить себе на носу — никогда не плыть по течению, не поддаваться обстоятельствам, не давать другим обогнать тебя. Действовать, опережая всех остальных на шаг — по собственным правилам. Признать, что ситуация тебя напрягает, и переделывать реальность вокруг.

Ну или по крайней мере пытаться.

Даже если для этого требуется лезть в темные сырые катакомбы в двенадцать часов ночи.

Макар выбрался из машины и зашагал к стекольному заводу.

Глава восьмая. Черепаха

— Не обманула. — Макар разогнулся и вытер лоб.