Rossija (reload game)

Мы, кажется, прервались на том, чем мы отличаемся от вас. Уж конечно, не диетой: человеческая кровь — это всего лишь потребность в соединениях железа, которую, в принципе, можно удовлетворять и другими способами… Кстати, ЭТИ — ну, из Гарвардов и Тринити-Коллеждей — так и делают; мало того — еще и создали свою отдельную, совершенно омерзительную, субкультуру суррогатов: химия взамен природной среды. Игнорируя то, что суть не в веществах, а в духовной скрепе, ибо… Впрочем, не буду «vynosit' sor iz izby» — лень искать сейчас адекватный английский аналог.

Так вот, в том, что касается базовой анатомии и физиологии мы устроены точно так же, как вы. Различие между нами пролегает не по горизонтали, а по вертикали. Мы не иные, чем вы — мы выше вас, вот в чем всё дело.

У людишек, знающих о нашем существовании, есть смешная манера называть нас «нелюдями» или даже «нежитью». Это тем более забавно, что в реальности всё обстоит ровно наоборот. Собственно говоря, только нас-то и можно называть людьми в подлинном смысле слова. Только в нашем организме и раскрываются до конца все возможности, заложенные некогда природой — или, если вам так угодно, Творцом — в биологический вид Homo sapiens. Вы, в сущности, грубые заготовки, недолюди и нижечеловеки — унтерменши: немецкий термин здесь наиболее адекватен. Нас, в свою очередь, можно назвать…

…Кстати, морфий действует неплохо. Любопытные ощущения. Пожалуй, я всё-таки пощажу вас. А может, и нет. Этого я ещё не решил.

На чем мы?.. — а! Итак, нас можно назвать — сверхлюдьми.

Мы сильнее, быстрее, а главное, энергичнее обычных людей. Там, где слабый и безвольный человек останавливается, мы продолжаем движение. Как говорил один недурной писатель — ни ангелам, ни смерти не предаёт себя человек, кроме как через бессилие слабой воли своей. Наша повышенная «живучесть» имеет именно эту природу: мы просто умеем усилием воли мобилизовать внутренние резервы организма. В вашем распоряжении их ровно столько же, но у вас нет ключа от этого сейфа, а у нас — есть. Вот он — истинный триумф воли!

Наши чувства всегда обострены. Мы лучше видим, лучше слышим, а что касается обоняния, то обычное человеческое не идет ни в какое с ним сравнение. И вовсе не потому, что наши органы чувств совершеннее! Просто в вашем мозгу природой поставлены своего рода фильтры, глушащие слабые сигналы — дабы ваш слабый разум не захлебнулся от переизбытка информации. Мы же от этих фильтров избавились, заставив мозг работать на полную, данную ему природой, мощь.

Благодаря этому мы с одного взгляда познаём то, для чего вам необходимо рассуждение. Например, я всегда вижу, говорит человек правду или лжет. Людям же для решения таких вопросов требуется логика и психология… Хотя, признаться, по этой части мы вас недооценили: за последние пятьсот лет вы, опираясь на эти костыли, убрели довольно далеко. Впрочем, теперь всё это уже неважно.

Так вот, переходим к главному: да, мы способны обращать обычных людей в свои подобия. Брать этот комок «праха земного» и лепить из него нечто «по образу и подобию своему» — в точности повторяя процедуру, запатентованную шесть тысяч лет назад неким мистером Саваофом. Что именно лепить? — да ровно то же, что и тот: рабов своих! Вам ведь не претит, Холмс, быть «рабом Божьим» — не слугой даже, а именно рабом? Или всё же претит, а?.. Читайте свой контракт — там ясно сказано: «образ и подобие», не более того.

Вот и мы тоже творим из людей свои образы. Обращённые подобны нам. Они тоже нуждаются в крови, у них обостренное восприятие, они энергичнее вас. Сами обращённые испытывают от этого настоящую эйфорию. В каком-то смысле они — счастливейшие из людей. Чтобы добиться похожего эффекта, обычным людям приходится принимать наркотические препараты, но там эффект недолог, а восприятие со временем притупляется. Вам ли этого не знать, Холмс?

Вспомните первые месяцы употребления кокаина — или то, что вы чувствуете, раскрыв сложное дело. Так вот, обращённый чувствует себя так всю жизнь. Правда, недолгую, но разве это важно? Жизнь измеряется не годами, а мгновениями сильных ощущений, не так ли? Как сформулировал один из моих обращённых в Московии: «Чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст!»

Но главное для них даже не это. Обращённые преданы тому прирождённому, который их обратил. Они служат нам, и это служение для них — почти физиологическая потребность. Собственно, это единственный путь для унтерменша хотя бы приблизиться к сверхчеловеку — с тем, чтобы «поцеловать край одежд его».