Российский колокол №7-8 2021

Через год мне рассказали, что бывший послушник Алексей устроился куда-то на работу личным охранником. Значит, навыки, полученные в армии, пригодились. Телохранитель у какого-то богатого коммерсанта. Женился. Казалось бы, сбылось у парня всё, о чём он мечтал. Но счастлив ли он теперь?

2019

Платон Гарин

Рассказы Платона Гарина впервые были опубликованы на страницах «Российского колокола» .

В настоящее время живёт в Краснодаре. C 2015 г. является постоянным читателем журнала. В ноябре 2020 г. стал победителем V Всероссийского литературного фестиваля-конкурса «Поэзия русского слова».

Старик и река

По пыльной сельской дороге торопливым шагом в сторону правления колхоза шёл старик. Позади него, семеня босыми ногами, то и дело поправляя спадающие штаны, бежал малец.

– Семёныч, ну возьмите с собой, Семёныч! Ну пожалуйста! – вопил малой, стараясь не отстать от старика.

– Уйди, сопля, зашибу ненароком! – буркнул старик, не сбавляя шаг.

– Семёныч, ну возьмите! – не унимался тот.

Старик поднялся на крыльцо правления и рванул входную дверь.

– Это что же такое получается, товарищ предсядатель, почему именно я должо н ехать на острова? Али у нас в колхозе дел нет важнее? – резанул старик с ходу.

Председатель молча затушил папиросу, поправил пустой левый рукав гимнастёрки в ремень и подошёл к окну. Старик стоял перед ним, словно накалённый стержень. Высокий, мускулистый, широченный в плечах, в светлой рубахе и засаленной кепке на лысой голове.

– Хорошо, что сам пришёл. Глянь, Семёныч, кто на земле остался? – председатель мотнул головой в сторону поля. – Я – калека да ты – старик. Одни бабы кругом, они тебе и сеют, и пашут, и рыбу тянут.

– Да у нас трактор того гляди встанет! – не унимался старик.

– А у меня, Семёныч, план! Фронту нужна рыба! На Дальнем бабы насушили почти центнер, вот и надо забрать. Я, что ли, поеду?

Семёныч сел на лавку, вытер кепкой пот со лба и осклабился.

– Да знаю я, – уже спокойным голосом сказал старик, потом посмотрел на председателя, – но и ты пойми: Семёныч туда, Семёныч сюда, а я, может, на фронт хочу!

Председатель достал пачку папирос, ловким щелчком выбил одну и протянул старику.

– Ты с какого года?

– С семьдесят восьмого, – ответил старик, разминая папиросу.

– Вот сам себе и ответил на вопрос! Твой фронт здесь. Так что собирайся на Дальний и точка!

В это время в открытом окне появилась растрёпанная детская курчавая голова:

– Семёныч, ну возьмите меня!

– Это кто тут ещё такой? Ну-ка подь сюды.

Председатель ловко поймал мальца за ухо.

– Ай, дяденька, больно! – заныл малой.

– Ну, кто таков, чей будешь? – грозно рявкнул председатель.

– Миша я, с Анной из Речного приехал, – про скулил тот.

Председатель узнал мальца и отпустил его ухо.

– Ну что ж ты так, мог бы и в дверь постучаться, войти. Ну, чего тебе?

– Анна скоро уезжает и меня заберёт обратно, а я на островах не был и Семёныч меня не хочет брать с собой, – обиженно проныл малой.

Председатель посмотрел на распухшее красное ухо пацана.

– Ладно, я поговорю с ним. Ты тока Нюрке не трезвонь, что я тебе это…

– Хорошо, дяденька председатель, не скажу, только вы с ним поговорите по строже! – сказал малой и шмыгнул носом.

Когда малец убежал, прикрывая рукой ухо, председатель вновь поправил пустой рукав.

– Семёныч, да возьми ты его с собой. Нюрка она своих двоих без мужа подымает, да ещё из детдома кажный раз берёт. Вот и сейчас мальца привезла этого.

– Да на кой он мне сдался? – сердито возразил старик.

– Ну вот что, Семёныч, это тебе и приказ, и просьба. Я сам зайду к Нюрке, скажу, чтобы пацана собрала с тобой!

Рано утром старик сидел в лодке и нервно курил. Наконец послышались шаги, а потом из тумана вынырнула фигура мальчика.

– Ах ты, сукин сын, я тебя цельных два часа жду!

– Я, Семёныч, проснулся, а Аня уже ушла на утрянку. Она мне с вечера сказала, что вы ровно в шесть будете ждать на берегу, а я без пяти выбежал из дома, и поэтому вы не могли меня два часа ждать! – заикаясь, оправдывался малой.

– Вот, едрит твою пять… умник нашёлся! – выругался старик и со злостью кинул окурок в реку.

Малой сел в лодку и замолчал.

Старик опустился на колени, достал из ворота рубахи нательный крестик и зажал его в руке.

– Господи, дай нам пути лёгкого, воды спокойной, избави нас от… – молился старик, закрыв глаза.

– А бога-то нету! – прервал молитву мальчик.

Семёныч замолк, злобно зыркнул на малого, перекрестился, сунул крестик обратно за пазуху:

– И терпенья мне ангельского!

Оттолкнув лодку, старик сел за вёсла и стал грести. Лодка медленно растворялась в густых слоях тумана, а вскоре и вовсе исчезла.

Прошло чуть более часа. Мальчик, накрывшись фуфайкой, спал на дне лодки. Равномерный скрип уключины, словно сладкая песнь Морфея, убаюкивала и Семёныча. Он то и дело зачерпывал рукой воду, омывая своё лицо, руки, грудь, шею.

Мальчик проснулся. Вытянув голову, он увидел, что лодка стоит у берега, а старика нет.

– Семёныч, вы где? – испуганно закричал малой.

На берег из зарослей ивняка вышел старик.

– Оправиться хочешь? – спросил Семёныч.

– Что, извините? – переспросил мальчик.