Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Особое место в этом комплексе источников занимают «Протоколы Негласного комитета». Это главный источник по истории деятельности Негласного Комитета. Изучая законодательную деятельность правительства начала XIX века, обойтись без него невозможно. «Протоколы…» эти писались членом Негласного Комитета П. А. Строгановым на французском языке. Впервые были опубликованы М. И. Богдановичем в «Вестнике Европы» в работе об Александре I[28]. Полностью изданы с комментариями великим князем Николаем Михайловичем[29]. Текст опубликован в хронологической последовательности проводимых заседаний Негласного Комитета с 24 июня 1801 г. по 12 мая 1802 г., а также 4 записи за октябрь – ноябрь 1803 г. Долгое время считалось, что «Протоколы…» (что видно уже из самого названия) являются документом делопроизводства. Однако в конце 1970-х гг. ленинградский историк М. М. Сафонов в нескольких источниковедческих работах, основанных на кропотливых архивных исследованиях, использовании графологической экспертизы и соответствующих методов, достаточно убедительно доказал, что «Протоколы…» имеют мемуарно-дневниковый характер, хотя, разумеется, основаны на каких-то полупротокольных записях, которые П. А. Строганов вёл с 1801 г., а затем заносил в дневник, а в 1805–10 гг. значительно их переработал, внеся дополнения и личные комментарии описываемых событий[30].

3) Мемуары и дневниковые записи. Мемуары являются весьма важным и в то же время сложным для исследования историческим источником. С одной стороны, мемуарный источник опосредованно через сознание субъекта отражает объект; с другой стороны, характеризует субъект (т. е. автора мемуаров), отражая его цели и методы восприятия объективной реальности. Таким образом, мемуары содержат двойную информацию: опосредованную информацию об объекте (факты, события) и непосредственную – о самом мемуаристе[31].

Как правило, мемуары и дневники содержат значительное число фактов и деталей событий, свидетелем и участником которых был их автор. Часто эти детали и факты не отражены в других источниках. Кроме того, мемуары и дневники показывают, как воспринимались и оценивались те или иные события и явления социально-экономической, идейно-политической и духовной жизни различными группами и категориями населения. В мемуарах содержатся незаменимые сведения об укладе повседневной жизни, быте и нравах прошлого. Однако, мемуары имеют и ряд существенных недостатков, которые необходимо учитывать при работе с ними.

Во-первых, мемуары больше, чем какой-либо из источников, отличаются крайней субъективностью. Во-вторых, зачастую, они пишутся много лет спустя после описываемых событий. В них нередко спутаны даты, смещены события, поступки, действия разных лиц (абберация памяти). К тому же, часто автор, не полагаясь на свою память, привлекает другие источники и литературу, и подчас бывает трудно определить, что автор пишет с чужих слов, и свидетелем чего он был сам.[32]

Существенным дополнением к «Протоколам Негласного Комитета» являются мемуары князя Адама Чарторижского[33], дающие ценную информацию о некоторых аспектах деятельности Негласного Комитета, атмосфере при императорском Дворе, политической борьбе в придворных кругах. Интересны и личные оценки автором деятельности Негласного Комитета в целом, и каждого из его членов в частности. Как и все мемуары, они имеют субъективный характер, события показаны в них через призму личного отношения к ним автора. Поэтому относиться к сообщаемым сведениям следует с известной долей критики и осторожностью, но все же это прекрасный источник по истории России начала XIX века.

Определенную информацию о политической борьбе в правительственных кругах конца XVIII – начала XIX в. в дополнение к вышеперечисленным источникам дают мемуары Ф. Ф. Вигеля[34] и Н. И. Греча[35], при всей противоречивости этих личностей и их роли в общественной жизни России. В этих воспоминаниях содержится богатый материал о быте, нравах, настроениях, духовной жизни столичного дворянства, даются интересные, хотя и субъективные, характеристики политических деятелей павловского и особенно александровского царствования.

Много ценных сведений о конституционном проекте Н. И. Панина можно почерпнуть из мемуаров декабриста М. А. Фонвизина[36].

Мемуары и дневники И. И. Дмитриева[37] и П. А. Вяземского[38] ценны, прежде всего, приводимыми авторами оценками современников происходящих событий (например, переворота 11 марта 1801 года).

Значительный интерес представляют воспоминания участников заговора 11 марта 1801 г. и, прежде всего, Л. Л. Беннигсена[39]. Они дают основание полагать о существовании у них планов ограничения самодержавия путем предоставления Сенату законосовещательных функций.