Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Еще одним типом училищ Восточной Европы, появившимся в конце XVI в. были т. н. «греко-славянские школы», первая из которых открылась в Остроге на средства князя Константина Острожского, а последующие существовали как школы православных братств во Львове, Вильне, Киеве и других городах. В учебной программе и уставе они ориентировались на образовательные традиции Греции и православного Востока, получали от восточных патриархов привилегии, которые по своему содержанию были близки к «академической свободе», и в этом смысле представляли собой зародыши православных университетов, которым, впрочем, не хватало государственной санкции, т. е. утверждения официальными властями. Укреплению идеи создания православного университета в Речи Посполитой значительно способствовала деятельность киевского митрополита Петра Могилы. В результате в середине XVII в. Гадячский договор, утвержденный польским сеймом, создал наконец правовую базу, на основе которой такие академии-университеты могли бы открыться в Киеве, Львове, а возможно, и в других городах. Однако эти права не успели реализоваться, как в результате противодействия иезуитов (во Львове), так и из-за тяжелых условий русско-польской войны (в Киеве). Тем не менее с передачей Киева Московскому государству туда же «генетически» перешла и идея открытия православного университета, которая воплотилась в ряд проектов, рассматривавшихся при царском дворе и положивших начало развитию университетского образования в России.

Представления об университетском образовании в России XVII – начала XVIII в.

Общим местом историографии российского высшего образования является констатация значительного отставания, с которым университеты появляются в России по сравнению с Западной Европой. Согласно этому стереотипу, университет в России появился с опозданием на шестьсот лет (в Европе – в XII, в России – в XVIII в.), возникнув лишь в эпоху Просвещения, поскольку в отличие от Европы здесь в силу определенных условий не сложились средневековые традиции университетского образования.[332]

Данное утверждение можно было бы считать корректными, если предполагать, что появление университета служит естественным продуктом общественного развития в любой стране и носит, так сказать, «автохтонный» характер. С этой точки зрения Россия – особенная страна, раз в ней университетов в средние века не возникло. Однако возможна и другая точка зрения, которой придерживается методология данной работы – развитие университетов рассматривается здесь как процесс экспансии в масштабах Европы, в ходе которой происходит перенос и усвоение определенных образцов высшей школы, подчас не имеющих непосредственной связи с местной культурой и традициями.

В таком случае, говорить об отставании в возникновении университетов в России бессмысленно – они появляются именно тогда, когда процесс распространения европейских университетов достигает территории российского государства. Необходимо только правильно датировать это время: как показал анализ, проведенный в предыдущем параграфе, массовая экспансия высшего образования из Центральной в Восточную Европу началась в последней четверти XVI в. и практически сразу затронула православные земли Речи Посполитой, откуда в XVII в. представления об университетском образовании перешли и в Московское царство. Таким образом, именно XVII век вполне естественным образом и должен служить точкой отсчета в зарождении отечественной высшей школы. И это отнюдь не «поздно» в масштабах Европы, о чем свидетельствует, например, тот факт, что в соседних землях Северной Европы – шведской Прибалтике и Финляндии – университеты появились в том же XVII в. (лютеранские университеты в Дерпте / Тарту (1632) и Або / Турку (1640)).