Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Следующее обращение государственных деятелей Пруссии к образовательным реформам уже отразило результаты Венского конгресса. К Пруссии отошел Эрфурт (в 1807–1814 гг. – личный домен Наполеона), университет которого был упразднен из-за того плачевного состояния, в котором он находился при французах, а также близости к одной из главных прусских высших школ – университету Галле. Последний в 1815 г. был возвращен в состав Пруссии. Рядом с Галле находился и знаменитый Виттенбергский университет, где лекции прекратились еще в 1806 г. в связи с желанием Наполеона устроить крепость на Эльбе и расквартировать там свои войска. Саксонские власти должны были тогда перенести университет на новое место, но в итоге Виттенберг в 1815 г. оказался в составе Пруссии. Не решаясь официально закрыть «колыбель Реформации», прусское правительство провозгласило в 1817 г. объединение университетов Галле и Виттенберга в один (Vereinigte Friedrichs-Universit"at Halle-Wittenberg), хотя на деле университетское присутствие в Виттенберге осталось лишь символическим, в виде одного только семинара по богословию, тогда как практически все занятия проходили в Галле.[798]

Наконец, 18 октября 1818 г. указом короля Фридриха Вильгельма III в прирейнских владениях Пруссии закрылись сразу три университета – в Мюнстере, Падерборне, Дуйсбурге. Первые два, бывшие епископские, отошли к Пруссии еще в 1803 г. после секуляризации, и крупнейший реформатор, министр Генрих Фридрих Карл фон Штейн (1757–1831) даже вынашивал тогда планы их модернизации, но в 1806 г. соответствующие территории были потеряны Пруссией и возвращены только на Венском конгрессе. Кальвинистский же университет в Дуйсбурге на Рейне, хотя и принадлежал издавна прусским королям, но находился в постоянной конкуренции с другими кальвинистскими университетами, особенно в соседних Нидерландах, из-за чего посещался довольно малым числом студентов. Поэтому задачей преобразования университетов в западной части Пруссии являлось создать вместо трех слабых университетов один сильный, которым и был призван стать новый университет в Бонне, основанный тем же королевским указом. Он не имел никакой преемственности с прежде бывшим в этом городе архиепископским университетом, но организован по примеру Берлина, а из Дуйсбурга туда был передан ректорский скипетр и большая часть библиотеки.[799]

Характерно, что государства, закрывшие по несколько университетов, – Пруссия, Бавария, Вестфалия – относились к числу крупных, обладали большой территорией и ресурсами казны, которые тем не менее предпочитали экономить и обустраивать не все, а лишь некоторые из своих высших школ. Можно кратко резюмировать поэтому, что в закрытии немецких университетов более виновны короли, нежели мелкие князья.

Последние же, несмотря на военное разорение, пытались сохранить свои университеты. Примером такого «выживания» в тяжелых условиях может служить Гейдельберг. Ни один университет не падал с таких высот конца XVI в., когда здесь был центр позднего немецкого гуманизма, до абсолютно посредственного, нищего в интеллектуальном смысле состояния к началу наполеоновских войн.[800] За это время Гейдельберг (с середины XIV в. до 1720 г. – столица курфюршества Пфальц) несколько раз страдал от войн, в том числе был полностью разрушен войсками Людовика XIV в 1693 г. в ходе войны за пфальцское наследство. Вследствие этого деятельность университета останавливалась на годы. Нестабильность отражалась и в частой смене университетом конфессиональной принадлежности: в 1558 г. в нем победило лютеранство, уже через год кальвинизм, в 1629 г. на два года контроль над ним получили иезуиты, в 1631 г. он вновь стал лютеранским, в 1652 г. – кальвинистским, и, наконец, в 1700 г. установилось хрупкое равновесие: католики вновь взяли верх, но при этом профессорам-кальвинистам удалось сохранить несколько богословских кафедр, так что университет получал как бы два конфессионально разделенных богословских факультета.[801] В XVIII в. здесь господствовало течение Контрреформации, сковывавшее развитие преподавания.

Современники предрекали университету скорую кончину, и внешние потрясения лишь должны были ее ускорить. С 1794 г. французские войска вышли на Рейн, вследствие чего Гейдельбергский университет лишился своих земельных владений – прежде всего виноградников, доходы с которых составляли главную статью его самостоятельного финансирования. Вслед за этим он потерял и своего суверена – пфальцского курфюрства. Однако именно это обстоятельство парадоксальным образом пошло на пользу университету.