Россия и последние войны ХХ века

Следующий, еще более высокий взлет исторической России [2] как поистине мировой державы произошел в XX веке, после победы над Гитлером, и эта ее новая роль была зафиксирована Ялтинскими и Потсдамскими соглашениями. Именно они легли в основание послевоенного мироустройства, и именно их преодоление стало главной целью «холодной войны», о чем ее стратеги и идеологи высказывались достаточно откровенно как еще в бытность СССР, так и, особенно, после его разрушения. Пальма первенства, вероятно, принадлежит З. Бжезинскому, посвятившему вопросу «преодоления Ялты и Потсдама» несколько своих работ; однако речь, разумеется, вовсе не о случае некой индивидуальной мании. В той мере, в какой «холодная война» была именно войной, то есть преследовала цели стратегического поражения противника и устроения уже без участия побежденной стороны [3] нового миропорядка, Бжезинский лишь с особой рьяностью и откровенностью выражал устремления Запада как целого. И когда сегодня сенатор Джон Уоррен, рассуждая об экспансии НАТО на Восток, говорит, что «железный занавес» следует сменить на «железное кольцо» вокруг шеи России [4], он лишь подтверждает, что главные цели «холодной войны» диктовались вовсе не идеологическим, а геополитическим соперничеством с Россией. И что, естественно, было бы странно ожидать, что теперь, когда главная цель достигнута, торжествующий победитель вдруг начнет устраивать с Россией «общий лад». Россия должна прекратить существование в качестве великой державы, а может быть, и вообще как державы — вот смысл «преодоления Ялты и Потсдама». Констатация этого становится на Западе, да и в мире общим местом — причем звучит она из уст как злорадствующих, так и сожалеющих, и образ Ялты становится ключевым для обозначения совершившихся в мире гигантских сдвигов.

Так, в 1997 году, после американо-российской встречи в верхах, на которой Россия уступила по вопросу о расширении НАТО, «Файнэшнл тайм» писала о «Ялте наоборот». А премьер-министр Польши Ежи Бузек прокомментировал: «Решение Сената США означает окончательное преодоление Ялты единственной оставшейся сверхдержавой» [5].

Корреспондент газеты «Гардиан» Дэвис Херст, напоминая о временах победы России над Наполеоном, отметил: впервые с Венского конгресса 1814 года карту Европы перекраивают без ее участия, перечеркивая решения Ялтинской конференции и лишая Россию статуса великой державы. «Такое положение создалось в результате геополитических уступок Западу, сделанных последним лидером Советского Союза, Горбачевым».

9 мая 1997 года германская левая газета «Юнге Вельт» так обрисовала новое положение России, создавшееся вследствие сделанных ею беспрецедентных геополитических уступок: «В 52-ю годовщину победы над фашизмом Россия посредством бывших союзников по оружию и вновь поднявшейся Германии поставлена в положение, напоминающее первые годы молодой Советской республики… Россия, которая убрала антагонизм двух систем путем саморазрушения своего порядка, отпихивается на край политической географии [6]. Поскольку Россия разрушилась экономически, культурно и духовно, она перестала быть архитектором мировой политики и опустилась до роли глупого Вани для западных политических стратегов».

Характеристика кажется предельно жесткой, но вряд ли можно оспорить точность передачи ею положения дел. И, на мой взгляд, такая жесткость все же лучше и здоровее странного упорства, с которым иные отечественные политологи продолжают утверждать, будто «холодная война» закончилась неким общим сладостным примирением, а не крушением и ликвидацией СССР, то есть исторической России. Ликвидацией столь полной, какая, стоит заметить, происходит лишь в случае безоговорочной капитуляции, когда побежденная сторона полностью сдается на милость победителя. Такая ликвидация не была осуществлена даже в отношении Германии и Японии, хотя по юридическому смыслу формулы безоговорочной капитуляции победители — и главный из них, СССР, — имели на это право. С самим СССР история обошлась гораздо более жестоко.

И странно видеть, что Сергей Рогов, директор Института США и Канады, в том же 1997 году находил возможным писать: «Расширение НАТО ставит под сомнение представление о том, что «холодная война» завершилась без побежденных и победителей…» [7].

В подобных представлениях Рогов совсем не одинок. Так, Сергей Кортунов на страницах той же «Независимой газеты» и в том же 1997 году сетовал: «Ни договор «2+4», ни Парижская хартия, ни Договор ОБСЕ не были капитуляцией СССР или России, они были равноправными и равнообязательными соглашениями сторон о преодолении конфронтации…

Сейчас мы являемся свидетелями того, что вместо строительства Большой Европы со стороны Запада предпринимается попытка ревизии всего послевоенного мирового порядка, всей Ялтинской системы международных отношений».