Роса на солнце

   Основным докладчиком выступал начальник Генштаба и протеже Стрельца генерал армии Усольцев, выходец из танковых войск, прошедший в составе легендарного отдельного 133 танкового батальона ещё в первую чеченскую компанию. Именно благодаря ему, начштаба батальона, тогда ещё майору Усольцеву, батальон нёс минимальные потери, а вот мятежников буквально рвал на части. После ранения Усольцева отправили служить на Дальний Восток и там он уже узнал о гибели комбата и тяжёлых потерях в одной из танковых рот. Такая вот судьба, кому мать, а кому и мачеха. После этого карьера Усольцева не пошла на взлёт, а вертикально взлетела, уже при Стрельченко, в бытность его министром обороны. В отличие от большинства современных многозвездных генералов, делавших блестящие карьеры, не выходя из арбатских кабинетов, Усольцев прошёл все ступени службы как строевые, так и штабные, и понимал, что реформа и глубокая модернизация всего военного механизма, просто необходима во избежание катастрофы и распада вооружённых сил. И никто, кроме Стрельца, как министра обороны, этого делать не хотел. Так они и стали работать вместе: боевой генерал и бизнесмен, заброшенный волею судьбы в кабинет министра обороны… Надо сказать, сработались. Армия вышла из состояния комы и развивалась. Хоть и постепенно, но — в нужном направлении. Но сколько нервов стоила Усольцеву эта модернизация и следующие за ней успехи новой русской армии. Этого не подсчитаешь!..Бессонные ночи, истерики увольняемых генералов, травля ветеранских организаций, вопящих про разрушении «остатков могучей советской армии-победительницы». Потом эта сложнейшая, с точки зрения сосредоточения сил и военной логистики, операция «Гуляй — поле», когда в короткие сроки пришлось развернуть против режима Турсунбаева двадцать бригад, двенадцать из которых, были переброшены в последний момент. Тогда он не спал почти трое суток, держась на кофе и стимуляторах. Но все получилось даже лучше, чем ожидали все.

   Теперь вот — новая операция и противник не слабее нас…

   — Обратите внимание на концентрацию сухопутных войск Евросоюза в Польше, Словакии и Румынии. Здесь обозначены основные коммуникации, по которым войска перебрасываются на восток. Усольцев провел указкой по пульсирующим оранжевым ниткам железных дорог, пронизывающих Европу с запада на восток вплоть до украинской границы.

   — Сеть дорог, как шоссейных, так и железных, хоть и уступает подобным в западной Европе, достаточно развита для быстрой переброски сил и средств на ТВД.

   — Как вы оцениваете временные рамки для полного сосредоточения сил вторжения? Спросил Стрельченко.

   — Восемь- десять дней. Не считая аэромобильных сил Евросоюза. Те могут быть переброшены в течении суток — двух.

   — Какие силы планируют задействовать наши «ястребы толерантности»? Сухопутные и аэромобильные?

   — Сухопутные силы представлены пятью бригадами от Франции, шестью бригадами от Польши, четырьмя — от Германии, по три бригады от Италии и Испании, смешанные франко-германские и германо-голландские бригады. От Турции — части первой полевой армии, которые вместе с амфибийными силами Евросоюза, планируется высаживать в Крыму. Две танковые и одна — механизированная бригада, возможно участие ещё одной — двух бригад. От Румынии — не менее четырёх бригад. Это первый эшелон. Во втором эшелоне точно установлено наличие двух германских бригад и одной бельгийской. Численность: более двухсот пятидесяти тысяч человек, тысяча семьсот танков, почти четыре тысячи единиц лёгкой бронетехники.

   — Солидно.

   — Да, но надо учитывать, что это всё, что они могут применить. У Франции, например, на собственной территории осталась только шестая лёгкая бригада. Остальные силы отправлены на восток. Они делают ставку на один быстрый и точный удар. Можно сказать, блицкриг, только высокотехнологический. Типа нашей операции против Казахстана, только большими силами. Я продолжу?

   — Да, конечно, господин генерал армии, продолжайте…

   — Аэромобильные силы состоят из восьми бригад, куда входят как, собственно, аэромобильные, так и парашютно-десантные части. Их задачи сродни задачам ВДВ СССР в годы «холодной войны»: развернуться впереди наступающих сухопутный войск и сковать подходящие резервы противника при поддержке армейской и тактической авиации.

   — Так, понятно, что там с авиацией?

   — Это, пожалуй, лучшие силы Евросоюза. Налёт больше ста пятидесяти часов у пилотов это- минимальный стандарт, нам до таких результатов надо ещё тянуться, минимум год. Технически здесь тоже всё безупречно, за исключением небольшого числа самолётов ДРЛО Е-3 «Сентри». Их всего лишь семь штук. Есть, конечно, вертолёты ДРЛО «Орхидея» и «Горизонт» на базе «Пум», но их тоже не много. Боевых самолётов только Франция отправляет более двухсот пятидесяти. Всего примут участие более шестисот боевых самолётов. Из них две трети — в ударном варианте. Боевых вертолётов более пятисот штук, в том числе, сто восемьдесят новейших «Тигров», остальные, ВО-105, «Газели» и прочие. Есть и наши Ми-24 у «восточников».

   — Ясно…Смотрю, ребята в Брюсселе времени не теряли зря.