Роркх

— Вал, — повторил Гаро громче. — Сколько очков разума?

— Сейчас, сейчас, — заикался он. — Двадцать девять. Из ста сорока трех.

— Импы тебя обкусай, паря, — произнес Гаро, опуская пистолеты. — Ты как умудрился столько профукать? У тебя хант вообще безвольный что ли?

Но тут у меня что-то екнуло. Гаро уже повернулся в угол к лежащему Стингу, но кое-что меня напрягало.

— Гаро, — произнес я громче, чем следовало. Револьвер смотрел ему в спину. — Ты знаешь правила. Они одни для всех.

Вест и Неми удивленно уставились на меня, но парень быстро сообразил, что к чему и вскинул винтовку на капитана. Маус что-то хмыкнул себе под нос. Даже Вал вытаращился на меня со страхом, словно гомункула увидел. Только Макс так и сидел, не обращая на происходящее никакого внимания. Гаро медленно развел руки в стороны и обернулся с улыбкой на лице. Пистолеты он демонстративно удерживал указательными пальцами за спусковые скобы. Так, что они просто болтались у него в руках.

— А я уж думал придется тебе еще очки снимать за халатность, Арч. — удовлетворенно хмыкнул он.

Я заметил, что Гаро обычно называет меня по имени, когда жутко доволен. Мной или вообще. Секунду поразмышлял, что спросить. Ведь я не знаю его показателей разума.

— Откуда у меня рубашка демонического стрелка в колоде?

— Хах. От святого Роджера, разумеется. Да пусть сияет над ним его неоновый нимб.

Я молча опустил револьвер и улыбнулся. Гаро вернул мне улыбку и развернулся к Стингу. Опустившись на колени, похлопал его легонько по щекам.

— Давай, паря. Я знаю, что ты уже в сознанке. Хватит тут дрыхнуть.

— Да, я да, — встрепенулся ковбой. — Как дела, капитан? Я в порядке.

— Вижу. Как самочувствие, паря?

— Самочувствие? — повторил он. — Да вроде нормально. Кажется. А почему я связан? Может развяжешь меня?

— Конечно развяжу, приятель. Только скажи, сколько у тебя очков разума?

— Разума? — переспросил Стинг?

— Да. Сколько очков?

— Чет. Четырнадцать, — произнес он, глядя на нас.

— А из скольки?

— Из. Из пятидесяти. — произнес он, глядя на Гаро. — Пяти. Из пятидесяти пяти.

— Хорошо, — ответил капитан. И я наконец выдохнул. — Хорошо.

Стинг улыбнулся и хохотнул. Гаро ответил тем же. А затем воткнул свой кинжал Стингу в сердце. Парень дернулся. Схватил руками Гаро за куртку в попытке приподняться. Но капитан спокойно положил ему руку на плечо и придавил к полу.

— Тише, дружище. Тише. — произнес Гаро.

Стинг дернулся еще раз, открыл рот но тут же закрыл. Я видел, как из его глаз брызнули слезы. А потом он обмяк. И затих.

— Это была славная партия, дружище, — произнес Гаро, вытаскивая клинок и закрывая глаза Стингу.

Мы молча стояли и смотрели. Неми тяжело дрожала недалеко от меня и молилась. Все всё понимали. Нас этому учили. Но одно дело слушать об этом на лекции, а другое дело видеть своими глазами. Да, это уже был не Стинг. Только его хант, прикидывающийся Стингом. Но теперь это был Роркх, а значит, потенциальный враг. И его нельзя было оставлять в живых. Ведь хант, сошедший с ума в Роркхе гораздо опасней мертвого. Никто не знает, какую форму приняло его сумасшествие и какие он теперь преследует цели.

Все это было легко. На бумаге. Но видеть это было больно. Особенно мне. Ведь я знал, что ответственность за своих лежит в первую очередь на капитане. И случись такое с кем-то из моих ребят, то это мне придется держать в руках окровавленный кинжал и закрывать чужие глаза. Я представил стеклянный взгляд Неми с лезвием в сердце. Желудок скрутило, как будто я находился в реале. Чертово полное погружение, чертова гиперреалистичность, чертов Роркх! Почему ты такая жестокая тварь?

— Это был уже не Стинг, — произнес Гаро, вытирая кинжал. — Мы знали на что идем. И он тоже знал. Но не время впадать в уныние. Ночь еще не закончилась. А мы еще не в убежище. Есть вопросы важнее, волю эмоциям дадим после.

Он вышел в центр помещения, оглядывая всех вокруг.

— Итак, вы чуть не просрали ханта, который мог положить половину отряда в этих переулках со своим топором и силой за сорок единиц, — Гаро взглянул на меня, и я уловил легкую нотку разочарования и грусти в его глазах. — Но это лирика. Главный вопрос сейчас в том, как ты выжил, Арч? От этого, скорей всего, зависит и наша судьба.

Я задумался. Как-то не было момента, чтобы об этом поразмыслить. Поэтому я сказал то, что первое пришло мне в голову.

— Я не знаю.

Но Гаро этот ответ не устроил. Вообще никак. Ответственность за два отряда не позволяла ему удовлетвориться «я не знаю».

— А ты подумай, паря. Один на один от гомункула даже Маус не уйдет. А ты ушел. И это ведь реально ты. А не твой сумасшедший хант, как я было подумал в начале.

— Была одна странность. У гомункула не было глаз. Просто провалы. Он просто меня не видел.

— Хорошо. Продолжай. Как ты с ним встретился? Вспоминай.

— Он нагнал меня у второго рубежа. Я обрушил баррикады и нашумел. Скорей всего так он меня и нашел. Скорей всего гомункул ориентируется по звуку.

— Может быть. А что ты делал так долго у баррикад?

— Пытался поджечь, чтобы задержать эту тварь?

— И что? — допытывался Гаро. — Поджег?