Рорк!

— Вы Эдран Ломар. Повышаете свой голос. О да, вы это делаете. Я человек с широкими взглядами. Я терпим. Однажды жена некого человека пришла ко мне в кабинет без приглашения, и знаете, что она сделала? Она упала на колени и молилась за меня! О, скажу вам, я не знал, куда мне смотреть. Но я выслушал ее. Да. Но всему есть предел. У вас временный ранг семь. Но мне не нужно вам напоминать, что меня не остановит ваш ранг. Я здесь командир… И, пожалуйста, малыш, пожалуйста, не повышайте свой голос на меня. Ты так хрипишь, делая это.

— Теперь что мы можем сделать… — Тан Карло Харб поднял брови и потрогал нижнюю губу кончиком толстого языка. — Я всегда готов вас слушать. Приходите вечером в резиденцию. Мы поужинаем, выпьем. У меня есть ликеры и тюки других деликатесов, что доставляются на Ку-кораблях. Никто нас не потревожит. Эти бездельники токи уберутся и оставят нас одних. И мы поговорим. И вас буду слушать.

Он встал, улыбнулся, похлопал Ломара по плечу, обнял его за талию и повел к двери.

— Итак, вечером в десять? — спросил он.

— Вечером в десять, — согласился удрученный Ломар. И разговор и слушание, он был уверен, не дадут ему ничего. Командир вряд ли захочет что-то предпринять. И Ломар чувствовал, что в его теперешнем состоянии он и не будет стараться его убедить.

Снаружи, на широкой лестнице-улице, обрамленной огромными деревьями, которые здесь, казалось, росли лучше, чем на родине, старый ток с бидоном на голове заунывным голосом предлагал морских квирков. Цветущие лозы обвивались вокруг деревьев, их гроздья испускали облака жемчужной пыльцы, когда их покачивал бриз. Жены станционных чиновников болтали друг с другом, слуги несли за ними корзины с дикими и домашними продуктами, продаваемые на так называемом «базаре», поскольку токам не хватало энергии разносить продукты по улицам. Много было и мужчин в мундирах — обязанности их были так необременительны, что принималось любое объяснение отсутствия — от необходимости позавтракать до посещения другого чиновника.

Перед ним с улыбкой остановилась дочь второго офицера Станции Арлана.

Это была вторая или третья их встреча после первого знакомства в доме ее родителей. Сейчас она настолько отличалась от той девушки из первой их встречи, как будто то была смутно уменьшенная черно-белая фотография. Он так и не знал, что ее заставило в тот первый вечер уйти из-за стола.

— Привет, Линдел, — сказал он.

В ней не было ничего необычного, в этой девушке, и все же он не встречал еще таких привлекательных женщин. В его мозгу мелькнула фраза «дикая колониальная девушка». Она, конечно, не была дикой в том смысле, в каком является диким неприрученный зверь. Но что-то в ней было такое, что не могло существовать на планете с проблемами уличного движения. Блузка, которая на Старой Земле уже десять лет как вышла из моды, но совсем новая, заправленная в брюки, сшитые хорошим портным и ясно очерчивающие привлекательные бедра.

— Эй, Ран, — сказала она, беря его за руку. Они пошли рядом, и она продолжала держать его за руку. Если бы это было в уединенном месте, он бы не удивился так, но удивление тут же уступило место инстинктивному пониманию. Она была ребенком, когда впервые прибыла сюда, и для нее было естественно идти, взявшись за руку любого встречного мужчины… она так и продолжала поступать. Это не в обычаях мира извне. Но ей об этом никто не говорил.

— Эй, Ран, — повторила она, крепко пожимая его руку и глядя ему в лицо. Она улыбалась. Он ответил ей несколько вынужденной улыбкой, но все же ответил. Она кивнула и снова улыбнулась. Многое в ней напоминало мать и совсем немного отца, разве лишь глаза.

Нельзя сказать, чтобы Ломар увлекся ею, но она была такой новой, такой возбуждающе свежей, что поневоле привлекала к себе. И, конечно, она ему нравилась, и чем дальше, тем больше.

Береговая тропа заканчивалась на вершине обрыва.

— Итак, это Северное море, — сказал он. Оно зеленое и, насколько он мог видеть, все покрыто белыми полосами повторяющегося рисунка не столько от ветра, сколько от микроскопических форм морской жизни. Море уходило в бесконечную даль.

— Да, — сказала Линдел. Она указала на что-то на краю горизонта. Вон там Северный холод.

— Что? Где? Это пятно? В самом деле?

Она засмеялась.

— Нет, это неправда. Новичкам всегда так говорят. Отсюда нельзя увидеть Северный холод. Это только облака. Отец мне говорил, что ваш обычный ранг три, а временный семь. Это очень необычно. Знаете. что, Ран? («Что?»). Если вы выполните это задание — увеличите сбор краснокрылки, то сразу перескочите через четыре ранга. Да, вы можете. Директорат сделает это, клянусь. Даст вам постоянный седьмой ранг. Тогда вы сможете в пятьдесят лет выйти на пенсию. Если захотите. Смотрите…

Она наклонилась и зачерпнула что-то.

— …морской квирк. Старый ток Дэдди, должно быть, уронил его из своего ведра. — Она сдавила его, животное открыло что-то напоминающее рот, издало писк — квирк, квииирк, квиииррркк, — закрыло рот и замолчало.