Рорк – искатель приключений

– Это твой дом? – Дария в благоговейном трепете залюбовалась роскошным особняком, выстроенным в эклектике классического и итальянизированного стилей, которая была безумно популярна на шумном, богатеющем Юге перед Гражданской войной.

– Увы. Возможно, я зарабатываю намного больше, чем ваши средние журналисты. Но даже я не смог бы позволить себе такой дворец.

– Тогда чей же?

– Дом принадлежит правительству, – сказал он, останавливая машину между двумя рядами колонн на довольно большом расстоянии от улицы. Электронные глазки просканировали автомобиль, затем поплыла вверх дверь гаража, в котором, по оценке Дарии, можно было разместить демонстрационный зал по продаже автомобилей.

– Правительству? – Насыщение крови адреналином, вызванное бегством и преследованием, постепенно прекратилось, и ее головная боль усилилась. – Для чего нужен правительству такой особняк?

Рорк въехал в гараж; дверь за ним закрылась.

– Это дом-убежище, безопасный, абсолютно надежный.

– Как в книгах про секретных агентов?

– Да, милая.

– А я думала, что ты журналист.

– Так оно и есть. – Он вышел из автомобиля, закрыл свою дверцу и обошел вокруг капота, чтобы выпустить ее. – Привидением работает мой брат.

Ее головная боль усилилась еще больше.

– Разве Майк – секретный агент?

Дария никогда бы не предположила, что у этого спокойного и дружелюбного человека такая опасная профессия. Впрочем, если шпион будет похож на шпиона, то он не сможет собирать секретную информацию.

– Не Майк. – Заметив в ее глазах отражение боли, он подал ей руку и помог встать с низкого сиденья. – Шейн. Самый младший из братьев О'Мэлли.

– У вас есть брат, который работает на ЦРУ? – Мысль эта показалась ей невероятной. Каким образом она докатилась до того, что спуталась с секретными агентами, странствующими журналистами и копами, которым очень хочется ее убить?

– Что-то вроде этого. – Рорк пожал плечами, набирая одновременно код на устройстве у двери, ведущей из гаража в дом. – Он всегда несколько неопределенно говорит о том, чем конкретно занимается. Что, как мне кажется, имеет смысл, учитывая его профессию.

– Я тоже так считаю.

Дверь открылась в великолепную огромную гостиную, с высокими, не менее пятнадцати футов, потолками, с изысканными лепными украшениями и изящными багетами. Обои на стенах были покрыты картинами, живописующими жизнь довоенного Юга, которые тянулись по всему периметру помещения чуть выше спинок кресел.

Дария обвела эту роскошь оценивающим взглядом.

– Добро пожаловать в дом, который построил хлопок, – проговорил Рорк.

– Просто изумительно. Не считая Белого дома, это, несомненно, один из самых дорогих домов общественного жилого фонда в Америке. Меня бы не удивило, если бы я увидела здесь Скарлетт О'Хара, танцующую в объятиях Рэтта.

– Не совсем верное заявление. – Несмотря на свои слова, Рорк тоже был под впечатлением. – Однако эпоха та самая. Неудивительно, что правительство не выбирается из бюджетного дефицита.

– Ну ладно, нам ведь не хочется, чтобы бывшие коммунистические шпионы и осведомители из наркомафии чувствовали себя неуютно во время инструктажа и передачи информации.

Ироничность ее тона заставила Рорка улыбнуться. Если после стольких испытаний Дария еще пытается шутить, это свидетельствует о недюжинной силе характера.

– Давай поищем спальни, – сказал он. – Ты выглядишь разбитой.

– Так оно и есть.

Слово «разбитость» не могло даже в слабой степени отразить ее состояние. Ближе к истине было бы определение «смертельно уставшая». Она тащилась вслед за Рорком по сверкающим полам из красного дерева, проходила через арочные дверные проемы, украшенные алебастровой лепниной, пока они не подошли к вестибюлю, отделанному мрамором.

Дария почти застонала, когда увидела величественную спираль лестницы. До второго этажа, должно быть, ступенек тридцать.

Еще раз продемонстрировав способность читать ее мысли, Рорк подхватил Дарию на руки и понес вверх по лестнице.

Чувствуя себя нелепо напоминающей Скарлетт О'Хара, Дария решила, что сама она из тех женщин, которые привыкли твердо стоять на собственных ногах.

– Отпусти меня.

Вот дьявол, восхитился Рорк. А вслух произнес:

– Заткнись.

– Извини?

Холод айсберга исходил от ее тона и взгляда, добавляя еще один мазок к облику этой женщины, о которой Майк сказал, что она замораживает людей одним только звуком своего имени.

– Послушай, всего лишь сегодня вечером ты могла быть свидетелем убийства, а ссадины и ушибы на твоих руках дают основание предполагать, что лично ты тоже подверглась нападению. Я уж не говорю о том, что в тебя стреляли. Не думаю, что тебе безумно хочется закончить вечер, свалившись в лестничный пролет и сломав себе шею.

Он был прав, но тем не менее она не собиралась уступать ни в споре, ни в контроле над ситуацией. Прояви она хоть половину такой слабости в суде…

СУД. Это слово вдруг зазвучало в ушах колокольным набатом.

– Рорк!

– Что случилось?

– Мне кажется, что я – юрист.

– Да. Так и есть. – Он продолжал подниматься по ступенькам.

– Да? – Она повернула голову, чтобы на него посмотреть. – Как ты это узнал?