Рональд I

— Не нужно мне золота. — равнодушно ответил Эурон. — Мне нужны будут Аша и Виктарион.

— Ты самый странный из всех пиратов, о которых я слышал. — покачал головой Рон.

*Юнкай. Пирамида правителя. 307 год. 2 месяц. 17 день*

— Мудрый Господин, прибыли послы из осадного лагеря лхазарян! — на бегу упав на колени проскользив так почти до ступеней к трону, доложил прислужник.

— Запускай. — велел Брабдо ко Хазас.

В Великий Зал вошла процессия представителей Дейнерис Таргариен. Видно было, что они ничего не боялись, так как это неслыханно — входить в город, который осаждаешь.

— Чего вы хотите, смертники? — устало спросил Барбдо. — Я не сдамся, можете хоть весь город сжечь. Можете закидать город трупами, я буду стоять на своём, таково моё слово!

— Младшие Сыны вам не помогут. — произнес эмиссар от Дейнерис, имя которого Барбдо было не особо интересно.

— Мне плевать. — ответил на это Мудрый Господин. — Жгите, ломайте, уничтожайте — я не сдамся.

— Ваши слова будут переданы королеве. — ответил эмиссар, развернулся и неспешно отправился прочь.

— Проклятые зазнавшиеся рабы… — пробормотал Барбдо, усталым жестом подзывая раба с подносом.

У него есть надежда на благоприятный исход. Нужно было тянуть время и он его тянул. Тянул долго, настолько, насколько смог. Послов Драконьей королевы отсылали прочь, за что город подвергался обстрелам, но сегодня не принять их было нельзя. Сегодня в осадный лагерь прибыла королева на драконе.

— Почему они не выполняют договор?! — Барбдо с яростью метнул стеклянный стакан британского производства в стоящего рядом раба. — Квартские шлюхи…

*Британское Королевство. Город Кейлин. Промышленный район. Цех по производству часов*

— Боуэн, я читал два дня назад ежемесячный отчет по браку… — подошел к работающему за станком Боуэну начальник цеха. — … и цифры мне не нравятся. Мы посоветовались с руководством и с завтрашнего дня ты безработный. Профсоюз уже одобрил наше решение.

— Я ждал этого. — кивнул Боуэн. — Всё равно мне не нравится делать часы.

— Мне плевать. — равнодушно ответил начальник цеха, тощий и болезненный мужчина с острыми чертами лица и перманентно безразличным лицом. — Заберешь личные вещи и сдашь шкафчик завхозу. Этот день можешь потратить на бумажную волокиту, не требую от тебя выполнения нормы.

— Ещё бы. — махнул рукой Боуэн и заглушил станок.

Весь день действительно пришлось потратить на бегунок: снялся с пищевого довольствия в цеховой столовой, освободил шкафчик, сдал спецодежду, закрепленный инструментарий, получил отметку о снятии с зарплаты, получил месячный оклад, бумагу о том, что никто никому ничего не должен и направление на биржу труда.

Направление он выкинул в урну сразу же, как прошел через проходную. Его больше не интересовало производство чего-либо. Это выматывающая рутина, в процессе которой оставляешь в прошлом здоровье, надежды и просто пропускаешь жизнь мимо.

Руководство он не винил, так как сейчас действует королевский приказ о чрезвычайной ситуации, из-за чего введен четырнадцатичасовой рабочий день, призванный усилить промышленную мощность, чтобы обеспечить страну едой. Далеко не до каждого рабочего дошла связь производства часов с пищей, но Боуэн всё прекрасно понимал — слышал он, что заморские торговцы отказываются принимать золото в качестве оплаты, предпочитая навариваться на продаже британских готовых изделий. Как поговаривали в пивнушке у цеха, предприимчивые дельцы из Эссоса навариваются десятикратно за один рейс. Это нечестно, но, как сказал король в одной из своих речей, напечатанных в газете: "Нам никто ничего не должен".

Обстановка в городе напряженная, все чего-то ждут. Кто-то с надеждой, а кто-то со страхом. Нечто подобное он испытывал в осаждённом Рву Кейлин. Тогда было не всё равно, тогда неизвестность пугала, но сейчас что-то изменилось. Боуэн почему-то знал, что король выпутается и из этой ситуации, поэтому абсолютно не переживал.

Вообще, раньше он был намного наивнее, верил в чудеса, но теперь…

Жизнь его началась в тогда ещё существовавших Королевских Землях, недалеко от Королевской Гавани. Родился он в небольшой деревушке, названия которой уже и не помнит, так как родители переехали в столицу. В Блошином Дне жить несладко, поэтому он рано потерял родителей, которые работали в красильне и быстро угасли. На него осталась младшая сестра, которая, кстати, относительно недавно вышла замуж за одного паренька из какой-то тайной службы Его Величества Рональда I. Общение как-то постепенно сошло на нет, Боуэн не знал, почему. Возможно она перестала быть под его опекой, а больше их ничего не связывало.

Последний год Боуэн жил ради себя и ему это определенно не нравилось. Не его это — вкалывать от зари до заката, пропивать заработанное и опять идти вкалывать. Другие работяги так и живут, а он вот не может. Не по нутру ему.