Читаем Ромул. Основатель Вечного города полностью

Сравнивая эти два метода, рассмотренные здесь на простом примере, мы убеждаемся в справедливости умозаключений, сделанных нами при рассмотрении особенностей этих двух систем. В символической системе понятие передано с помощью одного символа, а в фонетической для этого потребовалось не менее пяти. На первый взгляд это указывает на огромные преимущества символической системы. Но по зрелому размышлению эти преимущества не кажутся значительными, ибо в символической системе каждый конкретный знак обозначает только одно понятие. Но ни этот знак целиком, ни какая-либо его часть не помогут нам в образовании символа, имеющего другой смысл. Учитывая, что количество понятий, предметов и их связей, которые необходимо обозначать, чтобы свободно и без утраты смысла передавать сообщения на любом языке, может достигать ста тысяч, выбранный нами способ, достаточно простой сам по себе, повлечет невероятную сложность и запутанность всей системы в целом. В то же время пять фонетических символов, составляющих слово «битва», можно использовать много раз для выражения любых других понятий. А так как в большинстве языков используется двадцать четыре (или около того) фонетических символа, то мы видим, что для написания одного слова нам потребовалось около четверти полного набора символов, позволяющего выразить любые слова, которые существуют в человеческом языке.

Нам неизвестно, когда и как народы древности перешли от иероглифического письма к фонетическому. В периоды расцвета Греции и Рима, когда ученые древности начали изучать литературные источники различных народов Востока, выяснилось, что у всех них для записи использовалась система фонетических символов. Их алфавиты были сходны друг с другом по названиям букв, их порядку и в некоторой степени начертанию, что указывает на общность происхождения алфавитов. Однако все попытки обнаружить источник их происхождения потерпели неудачу: никаких следов его существования до момента, когда Кадм принес фонетические символы из Финикии или Египта в Грецию, не обнаружено.

В алфавите Кадма было шестнадцать букв. Его алфавит представлен в следующей таблице, где сначала дается начертание буквы в том виде, как ее писали впоследствии в Греции, потом ее название и их аналоги в современном латинском алфавите. Как мы можем видеть, форма букв изменилась незначительно.

Фонетический алфавит Кадма, значительно превосходивший систему символических иероглифов в точности передачи речи, очень медленно входил в общее употребление. Во-первых, эти буквы было трудно писать и трудно читать написанное. На пути его повсеместного введения было еще одно существенное препятствие: отсутствие подходящих материалов для письма. Высечение букв на мраморе с помощью стамески – очень долгий и трудоемкий процесс. Чтобы облегчить его, древние изобрели таблички из латуни, меди, свинца и дерева, на которые с помощью различных инструментов и приспособлений наносились надписи. Но по-прежнему было очевидно, что при использовании таких методов искусство письма будет находить лишь ограниченное использование: например, короткие записи в регистрационных книгах или надписи на памятниках, где нужно было написать несколько слов.

Со временем вошел в употребление способ, при котором буквы стали рисовать краской на какой-либо гладкой поверхности. Поначалу для этих целей использовали шкуры животных, подвергнутые специальной обработке, и чернила, получаемые из некоторых видов рыб. Такой метод письма был во многих отношениях удобнее прежних, но тоже не отличался быстротой и требовал дорогих материалов; поэтому прошло немало времени, прежде чем новое искусство стали применять для больших сочинений. Предполагается, что Кадм пришел в Грецию в 1550 году до нашей эры, и лишь спустя девятьсот лет, примерно в 650 году до нашей эры, искусство письма начали использовать там для записи законов.

О том, что письмо мало использовалось в течение этого девятисотлетнего периода, свидетельствует множество ссылок, встречающихся в поэмах и историях, сочиненных в то время и записанных позднее. Например, в поэмах Гомера не содержится никаких упоминаний о надписях, сделанных на памятниках или надгробных камнях; хотя в них встречается множество ситуаций, при которых такие надписи могли быть сделаны, если бы искусство письма было уже повсеместно распространено. В одном эпизоде описывается капитан, берущий на борт различные грузы, и выясняется, что он держит весь перечень в памяти. Еще один пример более нагляден. В споре под стенами Трои греческие вожди бросают жребий, кто из них будет сражаться с неким троянским героем. Жеребьевка была устроена следующим образом: предметы, на которых можно было проставить знаки, были розданы этим вождям. Каждый из них поставил свою метку и запомнил, как она выглядит. Затем все предметы сложили в шлем и отдали герольду, который должен был встряхнуть его так, чтобы из шлема выпал только один жребий. Тому из вождей, чей жребий выпадет, будет дано право сражаться с троянским героем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Nomen est omen

Ганнибал: один против Рима
Ганнибал: один против Рима

Оригинальное беллетризованное жизнеописание одного из величайших полководцев в мировой военной истории.О Карфагене, этом извечном враге Древнего Рима, в истории осталось не так много сведений. Тем интересней книга Гарольда Лэмба — уникальная по своей достоверности и оригинальности биография Ганнибала, легендарного предводителя карфагенской армии, жившего в III–II веках до н. э. Его военный талант проявился во время Пунических войн, которыми завершилось многолетнее соперничество между Римом и Карфагеном. И хотя Карфаген пал, идеи Ганнибала в области военной стратегии и тактики легли в основу современной военной науки.О человеке, одно имя которого приводило в трепет и ярость римскую знать, о его яркой, наполненной невероятными победами и трагическими поражениями жизни и повествует эта книга.

Гарольд Лэмб

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии