Ромео стоит умереть

Что же, к этому все и шло. У отца новая жена и новый ребенок. Дочь от первого брака больше никому не нужна. Такова участь Золушек. В самые плохие моменты в академии Юля еще думала, что всегда может вернуться домой. Теперь и эта возможность исчезла. Теперь у нее нет даже собственного крохотного уголка. Комната в общежитии не в счет. Казенный дом никогда не заменит родного. Дороги назад не существует. И впереди пустота.

— А мои постеры?.. — Этот вопрос почему-то показался Юле очень важным.

— Мы делаем ремонт… — Голос отца едва заметно дрогнул.

В ее комнате уже делают ремонт, уничтожая последние следы присутствия ненужной падчерицы. Ремонт начали до того, как вообще сказали ей о ребенке и прочих планах. Грустный Джонни Депп, красавчик Курт Кобейн, еще молодой Дэвид Боуи, невероятная Тильда Суинтон… Они, долгое время остававшиеся фактически ее единственными друзьями, грубо сорваны со стены, чтобы уступить место розовым или голубым обоям с мишками и жирафиками.

Юля закусила губу, а по щеке поползли слезы.

— Ты же не расстраиваешься из-за постеров? В жизни есть вещи куда более важные, чем глупые картинки!

Для кого-то ее жизнь не больше чем глупая картинка.

Девушка не ответила, нажала на отбой и бросила телефон на кровать.

Он тут же вновь заиграл мелодию вызова. И тогда Юля, не в силах оставаться на месте, закрыла дверь и ушла. В никуда.

Ее бумажный, никому не нужный мир был порван.

— Простите, — шептала она, идя под усиливающимся дождем, обращаясь разом к Джонни, Курту, Дэвиду и Тильде. Она чувствовала себя предательницей по отношению к ним.

— Ты не сумела нас защитить. Ты бесполезна, — послышалось Юле в шуме дождя.

Это так. Это чистая правда. И в академию ее взяли фактически случайно, ее дар далеко не самый сильный в группе. Что у нее есть вообще, кроме смазливой мордашки? Ничего. И ее кумиры, неординарные, одаренные люди, отвернутся от нее.

Дождь стих. Слезы и дождевые капли высохли. Постепенно злость и обида сменились тупым равнодушием.

«Не вернусь в академию, мне и там делать нечего», — решила Юля.

Девушка пошаталась по улицам, потом зашла в ближайший торговый центр, зачем-то походила по отделам, где сновали люди и было тепло.

Но среди людей она чувствовала себя еще более одиноко и тоскливо. На душе было скверно, да и телесные ощущения казались не лучше. Хотелось есть, пить, спать, а в карманах, как назло, не оказалось даже мелочи. Можно было попросить — ей бы, Юля это знала, наверняка дали, но просить, словно нищенке (бомжу, лишенному дома, кем она, в сущности, и являлась), было стыдно.

День, казавшийся невыносимо долгим, прошел совершенно бездарно. Юля бесцельно шаталась по улицам, периодически заходя погреться и посидеть в магазины и кафе быстрого питания. Очень хотелось есть и особенно пить, и Юля уже с жадностью поглядывала на еду, которую покупали посетители Макдоналдса. Доедать объедки гамбургеров девушка брезговала, но сделала исключение для картошки фри, полпакетика которой оставили на соседнем столике мама с мальчишкой лет девяти. Однако голода холодная картошка не утолила, а пить после нее захотелось еще сильнее.

Сейчас Юля многое бы отдала за телефон и возможность позвонить Олегу Волкову. Он наверняка понял и поддержал бы ее. Но телефона не было, а номер Олега она, конечно, не помнила наизусть. Можно было бы вернуться в общежитие, но идти далеко, а просить денег на метро Юле, опять же, не хотелось. Возможно, чуть позже, когда она дойдет до последней степени отчаяния и осознания собственной ничтожности.

Вечером Юля оказалась на Арбате, и, когда она бродила по нему, к ней подошел хорошо одетый мужчина лет пятидесяти, явно богемного вида. Мужчина представился художником, сказал, что у Юли очень интересная внешность, и спросил, не хочет ли она подработать натурщицей.

— Предлагаете мне позировать голой? — осведомилась девушка с отвращением. Скольких подобных типов она видела в своей жизни! Честное слово, гораздо больше, чем нужно!..

— Нет, зачем же!.. — Мужчина, казалось, был искренне возмущен ее подозрительностью. — Мне интересно ваше лицо, глаза… У вас потрясающие глаза, мне очень хотелось бы их нарисовать. Да вы не бойтесь, я вас не обманываю. Вот, смотрите.

И он показал девушке документ, подтверждающий, что его обладатель действительно является членом Союза художников Москвы.

Документ успокоил девушку: ну не станет же в самом деле маньяк предъявлять свои документы! К тому же художник пообещал, что заплатит за сеанс пять тысяч, и эта сумма показалась Юле в ее нынешнем положении огромными деньгами.

«Все равно делать нечего. И кому какая разница, что со мной произойдет…» — подумала она.

И она согласилась пойти вместе с художником. Жил он неподалеку, в старом доме в одном из прилегающих к Арбату переулков.