Ромашка-3

Наконец дверь открывается, и я, вся красная от смущения, проникаю внутрь ванной навести немножко порядок и отвлечься. И конечно мы опять начинаем целоваться. Садимся на край ванны в своих халатах, расстилаем на коленях влажные полотенца и целуемся, целуемся. Я чувствую, как одна его рука касается моей, а другая обвивает за талию. Нам мало школьных поцелуев, хочется сильнее, чтобы болели и распухали губы…, ладони сами тянутся вверх придержать притянуть голову партнера к себе, терзать губы и наслаждаться ответным желанием.

- Так! А во что мне тебя переодеть-то?

- Ой, только не в Светину майку, я тебя умоляю!

Мы смотрим друг на друга, вспоминая розовый образ, сразивший Дорохину наповал. Светка мне рассказывала об этом случае и я смеюсь:

- Ты теперь эту майку будешь до конца жизни вспоминать…

Пригожин качает головой, его глаза шарят по моему лицу, шее, губам... Цыкнув сквозь зубы, он добавляет, уже более серьезно:

- А может быть вообще ничего не надо?

Его глаза полуприкрыты и опущены вниз. Наверно это было бы самое верное решение – ничего. Но наверно не сегодня. Я рад, что пересилил внутреннее сопротивление и ощущаю себя, в эти мгновения, настоящей женщиной - свободной, любимой и любящей… Но все навалилось так неожиданно и я просто не готов сказать - я хочу, чтобы так было всегда и через неделю, и через месяц, и через год.

- Сергей, не смотри на меня так.

- Как?

- Как ребенок на конфету.

- Я очень давно не ел сладкого.

- Ну, там, в холодильнике, мороженное оставалось.

Поднимаюсь с края ванны:

- Сиди, я принесу тебе одежду.

И иду в спальню. Здесь, в шкафу, есть еще остатки былой Ромкиной роскоши, осталась одна полка со спортивной амуницией. Подхватив двумя руками уложенную пару, футболка и спортивные штаны, отношу ее в ванную к Пригожину, а потом возвращаюсь назад в спальню, к шкафу – мне ведь тоже нужно во что-то переодеться. Скинув халат и отбросив его в сторону, остаюсь в одной комбинашке и босиком. В задумчивости застываю перед открытым зевом распахнутых дверок. Что же одеть? Чтобы и не выглядеть замороженной воблой, и не слишком провоцировать Пригожина к бурным действиям. Тут платья, блузки… Все не то! Он будет в футбольной форме, а я как дура нарядная? Зачем вносить диссонанс и напряжение… Вдруг вспоминаю его слова "Может вообще ничего не надо?" и снова накатывает давешний сон… «Его нога давит, расталкивая мои колени и вот он уже полностью на мне - большой сильный горячий, тяжелый. И это так естественно, так правильно и желанно, что я задыхаюсь от блаженства, вцепившись одной рукой, ногтями в его спину, а другой рукой, комкая в кулаке простынь. Чувствую, как мужская рука скользит вниз по моей правой ноге, по внутренней стороне бедер, нежно и настойчиво заставляя их раздвинуться, принуждая, в сладком томлении, согнуть ногу в колене и раскрыть себя навстречу ему, моему мужчине. Мое тело выгибается, а пальцы скребут ему спину, намекая на желание большего. Его другая рука скользит по моей левой ноге, заставляя и ее согнуться, откинуться в сторону, как можно шире. Мы перекатываемся и меняемся местами — вот уже я сверху, оседлав его и целуя ему грудь, крепкую и мускулистую. Сергей прижимает мою голову к себе, лохматит волосы, а потом мы снова перекатываемся и я опять внизу, под ним, лицом к лицу...». Как же меня колотило тогда на работе... А вдруг Сергей, все-таки, захочет, что мне делать? Черт, я совершенно к этому не готов!.. А вдруг он не захочет? Что это будет значить? Неожиданно слышу осторожные шаги… Придерживаясь рукой за дверку, прижимаюсь к ней, скромно прикрывая себя от мужского взгляда. Выглянув, интересуюсь:

- Ну, ты как?

- Ну… А… Чуть-чуть тесновато.

Пригожин встает по другую сторону разделяющей нас дверцы, тоже ухватившись за нее рукой, и сияющими глазами поедает то, что ему открывается. Мне это приятно.

- Сильно тесновато?

- Нормально.

Меня словно кто-то дергает за язык:

- А штаны тебе, как?

- Нормально.

Все-таки, Сергей – уникум. Иногда такой простой и наивный, что приходится удивляться. Я смеюсь и потихоньку вылезаю из-за дверцы. Уже не скрываясь, стою перед ним, опустив руки вниз, и Пригожин тут же обнимает меня за талию.

- А ты, чего?

- А что, я?

Мы смотрим друг на друга, глаза в глаза и это наполняет меня трепетом. Мои сны становятся явью.

- Совсем замерзла?

Проглатываю комок в горле:

- Ну, это потому, что кто-то меня упорно не хочет греть!

- То есть ты переодеваться не будешь?

Внутри все замирает в предвкушении. И я игриво качаю головой:

- Ну, кто-то просил, чтобы я этого не делала.