Ромашка - 2

И мы отправляемся в следующую точку нашего расследования - в отделение милиции, по Ромкиному адресу. Пока добираемся, пока выясняем к кому и куда, пока ждем – наш боевой запал потихоньку испаряется, искра уходит в землю. Сидим теперь перед капитаном в кабинете, блеем чего-то несусветное, а тот совершенно не проявляет к нашим страшилкам никакого интереса. Так что настроение у меня, как и гримаса на лице – унылые донельзя. Наверно, еще и потому, что наш рассказ тоже выглядит занудным и дурацким:

- Понимаете, она в психлечебнице лежала. Буквально недавно выпустили. Похитила человека, без его согласия, разгромила нашу квартиру. Записки с угрозами подкидывала. Кстати, откуда у нее такие навыки тоже вопрос... Вот….М-м-м…

Смотрю скептически на подругу – вот так со стороны послушать, какой-то бред получается, совсем бессвязный. Погонят нас отсюда, чувствую, поганой метлой. Милиционер прерывает тухлый словесный ручеек и благожелательно улыбается:

- Мария Павловна, у меня к вам конкретный вопрос. Скажите, кем ей приходится, как вы сказали - похищенный?

Переглядываемся со Светкой:

- Ну-у-у…. Вообще-то бывшим мужем.

- Она насилие к нему применяла? Ставила условия, угрожал расправой?

Дорохина шлепает губами, подняв глаза к потолку. Кажется нам нечем порадовать милиционера.

- Понятно.

Капитан совсем теряет интерес – пришли две дурищи и давай на чужую жену жаловаться, не так за больным ухаживает, не так поит, кормит. По крайней мере, именно это читается на его лице. Мне даже немножко делается стыдно за нас со Светой и я, опустив глаза вниз, предпринимаю последнюю жалкую попытку привлечь внимание к проблеме:

- Товарищ капитан, вам может показаться, что мы паникуем на ровном месте, но…

- Ну, что вы, я вас прекрасно понимаю.

Он тычет рукой в сторону окна:

- Будь моя воля, я бы всех этих бывших жен, сажал бы на пятнадцать суток, а то и на год! Только, увы, простите, камер не хватит.

Издевается… Усмехнувшись, оглядываюсь на Светку. Не могу смотреть в глаза стражу порядка, сама вижу, что наши ужастики сплошное шило, но все равно пытаюсь протестовать:

- Товарищ капитан мне кажется, ваша ирония здесь не очень уместна.

На мой многозначительный выпад, капитан лишь разводит руками - ничего его не берет:

- Девушки, у меня тут пожрать иногда некогда бывает, а вы мне, тут, про какую-то иронию, рассказываете.

Да-а-а, тяжелый случай.

- Скажите по существу, что вы от меня хотите?

По существу? Это можно.

- Мы хотим, чтобы вы установили новое местоприбывание этой психопатки.

Милиционер кивает каждому моему слову, и отчаяние в его глазах только растет. Я добавляю:

- И гарантировали нам безопасность Романа Сереброва! Все.

Капитан удивленно пожимает плечами:

- Ну, разве есть угроза безопасности?

- А вы что не поняли, что эта женщина больна?

Тот скептически усмехается:

- Все женатые больные и готовы к смертоубийству второй половины, это еще Шекспир заметил.

Мои аргументы иссякли. Но Анюту, видимо, задевают его слова:

- Товарищ капитан, я, конечно в восторге от ваших литературных познаний. Только это нашу проблему никак не решает!

- Да я не вижу здесь никакой проблемы. Хотите узнать, что такое проблемы?

Он берет один из листков протокола со стоящего рядом столика.

- Вот, вот… Пожалуйста: «Гражданка Смирнова звонит и заявляет, что муж пытается ее убить».

Дорохина опускает глаза к полу, и я понимаю, что нам тягаться с гражданской Смирновой - пустое дело.

- «Приезжает наряд и обнаруживает мужа с черепно-мозговой травмой, нанесенной кухонным топором»!

Мы со Светкой опять переглядываемся, и я усмехаюсь – топор в крови, это тебе не записки под дверью.

- «На что гражданка Смирнова заявляет, что это была самооборона. Он, видите ли, первый надавал ей подзатыльников». Вот это я понимаю у людей проблемы! А у вас что? Цветочки, и в прямом, и переносном смысле.

Смотрю на него, исподлобья, чуть улыбаясь. Даже сочувствую мужику – мало того, что приходится разбираться с подзатыльниками и топорами, так еще наверно толпами ходят такие же тетехи, как мы. И наорать на них нельзя.

- Ладно, товарищ капитан, спасибо, что успокоили.

Милиционер, конечно, понимает, что просто так в гости к ним не ходят. Что-то нас встревожило и может быть небезосновательно, поэтому чуть – чуть отрабатывает назад:

- Ну, конечно… Ну, ладно, вы можете написать заявление.

Он достает из пачки лист бумаги и кладет на стойку перед собой.

- Бумаги не жалко. Только сами понимаете … ну, есть чем без этого заниматься.

И мы пишем заявление.

***