Ромашка - 2

Дорохина аж подпрыгивает на месте, желая подробностей:

– Ну… Попытки то были?… Потуги…

Да еще какие. До сих пор в краску вгоняет от воспоминаний. Что особенно пугает — я сам… вернее сама хотела продолжения до дрожи, и полностью считал себя женщиной. А о Романе Сереброве даже не вспоминал. Но делиться такими деталями, даже с лучшей подругой желания нет никакого. Вдруг обзовет какой-нибудь извращенкой, и что делать?

- Слушай, Дорохина, я себя ощущаю, как будто я на допросе у следователя, а не сон тебе рассказываю.

Светлана лишь хихикает:

- Слушай, да ладно тебе, расслабься, все нормально.

Она машет рукой для убедительности и начинает чесать нос. Но ее хитрая физиономия меня не успокаивает.

- Что, нормально? Ты мне лучше объясни, что это все означает?!

- Ты что, не врубаешься?

У меня объяснение прежнее— бабские гормоны, черт бы их побрал. Продолжают свое разрушительное наступление. С другой стороны, почему сон именно сейчас? Ни неделю назад, ни вчера или завтра? И как часто такое бывает? Я же ни черта не знаю про этот самый организм - какие кренделя он может выкинуть, и в какой момент. Честно отвечаю:

- Нет.

- Ну, это может означать только одно.

Понимаю, что ничего умного не услышу, кроме зубоскальства, а все равно спрашиваю:

- Что?

Дорохина опускает глаза, покачивая головой:

- Ну…, ф-ф-ф… Твой мозг влюбился не только в Романа, но и в другого мужчину.

Анька самодовольно идет на выход, а я разворачиваюсь к ней спиной. Вот мозг мой трогать не надо! Туловище туловищем, а мозги мозгами! Хотя… С другой стороны, можно подумать у меня вместо мозга инородное тело… Или, что моим туловом управляют инопланетяне из тарелки, а не собственная голова. Наверно естественно предположить, что у меня теперь не только внешние женские половые признаки, но и мозги переделаны на женский лад. Только причем тут Пригожин?! В сердцах фыркаю:

- Тьфу ты, дура.

Снова начинаю тереть волосы полотенцем. Вот еще одно подтверждение моим словам. Народная мудрость - у бабы волос длинен, а ум короток. Все взаимосвязано! Вместо того чтобы шевелить мозгами и идти на работу, уже полчаса, как сушу и расчесываю лохмы и думаю о дурацких снах. Вижу в зеркале, как Светлана, остановившись в дверях ванной, поднимает палец вверх:

- Кстати, сны с понедельника на вторник, всегда сбываются.

Ну, мне это вряд ли в ближайшие годы грозит - ложиться в постель к мужику я точно не собираюсь. Даже если Пригожин будет сниться по десять раз каждую ночь. Роман Серебров очнется и спросит с меня! И что я ему отвечу? Извини дорогой, но ты спал с мужиками?! Мне вовсе не хочется, чтобы он крыл меня последними словами и ходил с голубой отметиной на лбу. Оставляю последнее слово за собой:

- Говорят, что кур доят.

Дорохина морщится:

- Ой, я так и знала, что ты именно так и ответишь.

Тут же парирую, тыча в ее сторону пальцем и повышая голос:

- А я так и знала, что ты так скажешь, и будешь скалиться!

Откуда-то из спальни доносится сдавленный смешок, и я добавляю, тряся мокрым полотенцем и морщась:

- Вот не хотела говорить, не надо было.

И иду к зеркалу дочесываться и рисовать морду лица. Нанести хотя бы первые штришки, прежде чем просить о помощи.

***

Ясно одно — если все оставить как есть и потакать туловищу, то сопротивляться его закидонам будет все трудней и трудней. Особенно с такими снами. Подобные фантазии нужно пресекать на корню! Надо почаще напоминать себе, что я мутант, во мне всего поровну и нужно вовремя гнобить все бабское в себе, не давая слишком поднимать голову и верховенствовать над моими чувствами и поступками. Дашь слабину и хлопот не оберешься — от мужика останется только любовь к футболу. Проводив Дорохину гулять с собакой, решительным шагом возвращаюсь из гостиной в спальню. Беру с постели приготовленную красную блузку, так и лежащую здесь с вешалкой, и откладываю ее в сторону. Не-е-е, слишком яркая.

- Так, нафиг все это.

Разворачиваюсь к шкафу:

- Где мои брюки?

Порывшись там, извлекаю на свет к брюкам и белую рубашку. Слишком уж я потакаю туловищу в его женских замашках, вот оно и распоясалось. Думаю, строгая униформа, быстро ситуацию утихомирит, вместе с дурацкими снами. Утаскиваю все барахло в гостиную и там упаковываюсь. Не в свой мужской костюм, конечно, это уже перебор. Выбираю приталенный пиджак и серые мягкие брючки. Одевшись и застегнувшись на все пуговицы, возвращаюсь в спальню, к зеркалу побольше. Оглядываю себя со всех сторон:

- Ну, как-то так.

Но что-то в отражении мне не нравится. Засунув руки в карманы брюк, оцениваю внешний вид еще раз. Да, строгости не хватает. Может вот так? Вскидываю руки вверх за голову и начинаю собирать волосы в пучок, потом бросаю - любая прическа, это бабское украшательство. И докрашиваться тоже не буду, хватит и того, что уже успел слегка мазнуть — губы, веки, ресницы.