Ромашка-1

- Ну, Побужецкий пытался новую секретаршу завалить прямо на работе, ну а тут я некстати подвернулась, ублажила звезду коленкой между ног… Ну, так что там с ужином?

Светлана уходит назад на кухню, а я достаю белую майку и домашние брючки - надоела за день офисная униформа, хочется свободы и демократии. Когда через десять минут появляюсь на кухне, Дорохина все еще сидит на табуретке, склонившись вперед и обхватив руками ногу. Я думала, она хоть салатик настрогает. Светка поднимает голову и смотрит с несчастным видом:

- Ну не мог же он просто так отключиться. Это кто-то нарочно сделал!

Пожимаю плечами – кому это нужно? На всякий случай еще раз выхожу к лестнице и осматриваю электроавтоматику. Не знаю, чего там, у Светки на работе произошло, но никаких признаков повреждения, чтобы подозревать вредительство, не видно. Захожу назад в квартиру и захлопываю входную дверь:

- Дорохина просто когда ты свет врубала, пробки вышибло и все.

Присоединяюсь к подруге, привалившись плечом к стенке и уперев руку в бок. Дорохина продолжает упрямствовать:

- Просто, когда я врубала свет, он даже не моргнул!

- Значит, раньше вышибло или напряжение скакнуло. А ты себе уже ужастики рисуешь.

- Маш, я тебе еще раз повторяю - меня преследует какой-то урод!

Она многозначительно застывает с поднятой вверх рукой и смотрит на меня, ожидая, наверно, ахов, охов и истерик. Но меня ее страшилка не впечатляет.

- Ну, а как же твой Ленчик? Защитить тебя не хочет?

- Да ну, его! Маш, я серьезно!

- Ну что серьезно, Свет, подумаешь, позвонил кто-то два раза. Ну и что теперь?

Оторвавшись от стены, обхожу вокруг кухонного стола и иду к холодильнику - все-таки, надо чего-нибудь пожевать, хотя на ночь, говорят, есть вредно. Дорохина немного успокаивается:

– Ладно, проехали. Давай, расскажи мне, что там дальше, про Побужецкого. Ты с Оксаной не разговаривала?

Меняю направление движения и усаживаюсь за стол напротив Светки.

- С Оксаной? А кто это?

- Я же тебе рассказывала – мы с тобой вчера организовали псевдоофис и эта девушка, Оксана, обещала каким-то образом поприжать этого вашего Побужецкого.

- Ничего не могу тут сказать, это не из моей жизни.

- Тебе дневник пора завести и каждый день в него записывать, что сделала и какие планы на ближайшее будущее!

С удивлением смотрю на подругу:

- Знаешь, может быть, ты и права.

Тем более, что уже я начала писать записки невидимому Роману и получать от него ответы по утрам. Вспомнив о Ромке, сразу переключаюсь на главный, на сегодня вопрос:

- Ладно, ты мне лучше скажи, что там в больнице.

- А! Он лежит в травматологии, в тринадцатой палате.

- Ну и в каком состоянии?

- Понятия не имею. Туда не пускают.

И что мне делать с такой объемной информацией: то ли в реанимации лежит, еле дышит, то ли утром на выписку на своих двоих? Спрыгиваю с дивана:

- А ты пробовала? Ехать надо! Ты же знаешь, как для меня это важно!

***

Через сорок минут мы уже подкатываем к приемному отделению 59-ой городской больницы. Свет фар вырывает из темноты одинокие фигуры запоздалых посетителей. Выбравшись из машины, вешаю на плечо сумку и нажимаю кнопку электронного ключа, запирая двери. Дорохина торопит:

- Пошли.

- Ну, пошли, пошли, пошли…

Светка открывает тяжелую дверь, заходя первой, но тут же оглядывается:

- Машину закрыла?

- Угу.

Мы уже внутри и я прикрываю входную дверь. Дорохина уверенно ведет меня к лестнице, прихватив халаты с вешалки, и дежурная, получив купюру в кармашек, нас беззвучно пропускает. Пока поднимаемся, подруга успевает накинуть халат себе на плечи, а я так и прусь наверх, теребя его в руках, мысленно уже вся там, в палате 13... Проходим по всему коридору, мимо дверей, пока не останавливаемся возле предпоследней.

- Здесь?

- Ага.

На двери табличка «не входить», но это меня не останавливает.

- Подожди тут, на стреме!

Сердце колотится, как бешеное и я, волнуясь, застываю, делая глубокий вдох - сейчас все увижу своими глазами. Господи, хоть бы все с ним обошлось! Светлана непонимающе смотрит:

- Чего?

Чего, чего… подготовиться надо! Отсчитываю до десяти и шумно выдыхаю:

- Фу-у-у-ух…. Давай!

Дорохина нажимает ручку двери, та приоткрывается, и я стремительно врываюсь внутрь!

Палата оказывается одноместной - кровать, тумбочка, горящий ночник, стол с цветком, жалюзи на окнах мощные и задвинуты капитально. Бледный Ромка лежит на постели на спине, ровно дышит с закрытыми глазами, видимо спит. Но никаких пищащих медицинских аппаратов, капельниц и прочих страхов в палате нет и это радует. Руки – ноги, судя по всему тоже целы.

Тихонько зову Сереброва:

- Ро-о-о-м!

Молчание в ответ и полное отсутствие даже минимальных знаков, что меня слышат…

Глаза невольно наполняются слезами, и я непроизвольно всхлипываю:

- Ромочка…

Осторожно присаживаюсь рядом на стул: